Преданный (СИ)

Я уверена, что сейчас выглядела, как загнанный зверь. Но я точно не чувствовала себя им.

— Тебе понравились мои волосы? — ухмыльнулась я.

Было в этом что-то приятное.

Парень подошёл ко мне совсем вплотную и кивнул, глядя на меня сверху вниз. Я и сама была высокой, но Егор возвышался надо мной на идеальное расстояние. Возможно стоит признать, что в этом плане мы очень подходили друг другу.

Егор медленно кивнул, а потом прикоснулся рукой к моей ключице и провел вниз, отдёрнув ворот моей футболки.

— А ещё мне нравится это, — улыбнулся он, проводя пальцем по красной отметине.

Я смотрела в его тёплые глаза и буквально тонула в них.

— Тебе приготовить завтрак? — улыбнулся Егор, но не отступил.

Я кивнула. Чувствую это будет лучше, чем я могла подумать.

***

После того, как Кирилл с Лерой уехали, а яичница, приготовленная Егором, была съедена, пришла мама.

Нужно ли ещё раз повторить, что мне уже не двенадцать лет или пора перестать стараться её в этом убедить?

Кажется я и сама порядком ей приелась, потому что Егора мама была рада видеть больше, чем меня. Не знаю даже кого я в этой ситуации ревновала больше.

— Кажется с каждый месяцем ты все больше и красивее, — сказала мама, обняв его.

Я готова была поклясться, что она специально смущает его. И судя по тому, как румянец пополз по щекам Егора, можно было понять, что ей удалось.

— А вы с каждым днём все моложе и прекраснее, — улыбнулся он.

Льстец. Я закатила глаза, а мама рассмеялась.

— Я тоже рада тебя видеть, мам, — сказала я, когда она наконец оторвалась от моего друга-парня-просто-знакомого и притянула меня для объятия.

Она оббегала всю квартиру, чтобы убедиться, что везде всё чисто и ничего не валяется. Я уже начала скучать по старым временам, когда мне не приходилось убираться только ради того, чтобы её впечатлить.

Мама осмотрела меня, согласившись, что моя лодыжка уже в полном порядке. Я даже почти не чувствовала боль, а колени подгибались по совсем другой причине. Но сейчас не об этом. Она осмотрела мою ключицу и сказала, что через две недели можно будет снимать повязку. Я уже с нетерпением ждала этого момента.

— Что ты тут делаешь? — спросила мама, когда наконец-то отпустила меня, посмотрев в сторону Егора.

Кажется только сейчас до неё дошло, что вроде как его тут быть не должно. Она не была в курсе последних событий, а посвящать я её не собиралась.

Егор уже открыл рот, чтобы ответить, но я схватила его за руку, чтобы он не делал этого.

— Лера опять устраивает что-то типа марафона фильмов, мы ждём, когда они с Кириллом придут, — сказала я, а парень непонимающе уставился на меня.

Только ничего не говори.

Я сильнее сжала его руку, пытаясь передать просьбу.

— Он так и не поехал к родителями? — удивилась мама.

Иногда мне казалось, что я слишком много ей рассказываю. Если бы я не посвящала её в такие детали, сейчас у меня не было бы проблем.

Я кивнула.

— Они договорились, что поедут на зимние каникулы.

Егор расслабился, когда наконец понял, что происходит.

Да, милый, я вру своей маме.

— Вы не хотите остаться с нами посмотреть фильм? — подал голос Егор, будто сейчас ничего не произошло.

Я непонимающе уставилась на него.

Что он делает и зачем?

Мама улыбнулась и покачала головой.

— У нас с Андреем свидание, любовь дело такое.

Мама с папой каждую неделю ходили на свидание. Вот прям наряжались, стараясь произвести впечатление друг на друга, будто не были женаты уже 19 лет. Честно говорю, мама даже иногда волновалась перед свиданиями, как в первый раз. Возможно именно это и их сильная любовь помогли сохранить всё то хорошее, что было между нами на протяжении годов. Они не могли насмотреться друг на друга, они хотели касаться друг друга, они любили и уважали друг друга.

В детстве я мечтала о чём-то похожем. Сильной любви. Один раз и навсегда. Об этом я мечтала, и когда была подростком. Сейчас я больше не мечтаю. Уж точно не об этом. Любовь это послание с небес, а некоторые из нас просто не заслуживают её. Возможно я была в их числе.

— Зачем ты соврала маме? — спросил Егор, когда она ушла.

— Не думала, что у тебя такие высокие моральные ценности, — фыркнула я.

Он слегка улыбнулся.

— Ты знаешь, что нет. Просто ответь на вопрос.

Я вздохнула и повернулась к нему.

— Потому что тогда она отвезла бы меня домой. Я не хочу там жить, даже если это всего несколько дней.

Дом не там, где я. Для меня дом был там, где были родители и где прошло моё детство. Но я не хотела туда возвращаться.

Взгляд Егора слегка смягчился, он потянулся к моей руки и принялся описывать крути поверх моей ладони.

— Почему ты не хочешь домой?

— Я хочу домой, — честно сказала я, — я не хочу в свою комнату. Она даже не моя. Она принадлежит семнадцатилетней сломанной девочке.

— Сейчас ты целая? — спросил Егор, глядя на меня.

У этого вопроса явно был подтекст. И мы оба знали ответ.

— Нет, — честно сказала я, — но сейчас я другая. Мне стыдно за то, что говорила, делала и думала та Арина. Я не хочу быть ей. Больше никогда. Но если я вернусь в ту комнату, то стану ей. Там её фотографии, её мебель, её любимый розовый цвет, её воспоминания.