Предатели

На нем не было рубашки. Он скинул ее то ли потому, что она была слишком яркой, то ли потому, что мешала двигаться бесшумно, то ли потому, что он вообще предпочитал действовать максимально раздетым. Он также разулся. Похоже, гавайцам так было сподручнее. Я вспомнил босоногую танцовщицу в парчовом платье. Его мощные плечи и грудь поблескивали в тусклом освещении. Он угрожающе помахивал руками, словно мастер карате. Да, он был явно сильнее меня, а возможно, и искуснее в рукопашной. О поединке, впрочем, было лучше не думать. Мы были не в спортзале, и прежде чем мой оппонент мог с кем-то поделиться услышанным, он должен был умереть.

– Не вздумай меня ударить еще раз этим ремнем, – прошипел он. – Только попробуй, и я разорву тебя на куски.

– Ханохано, ты обманщик, – рассмеялся я. – Было бы время, я бы как следует тебя от… Но я буду нежен. Я просто убью тебя.

Он усмехнулся, и его белоснежные зубы сверкнули в темноте.

– Мы постучали себя в грудь, как гориллы. А теперь давай подеремся. Держись, хаоле!

Он чуть присел, сделал ложный выпад, потом бросился на меня. Я сделал шаг в сторону, махнул ремнем и чуть было не огрел его. Он ловко упал на землю, чтобы увернуться от этого жала. Затем он снова стремительно вскочил на ноги и, покачиваясь, стал наступать. Я же стал медленно отступать, держа ремень перед собой и с вызовом им помахивая. Увидев, что ремень приковал его взгляд и он усвоил то, что я пытался внушить ему, я сделал шаг вперед и махнул ремнем. Махнул, не торопясь, так, чтобы мистеру Глори не составило большого труда ухватить его. Он так и поступил и с силой рванул ремень на себя. Я успел опередить его: тоже шагнул и его сторону, отчего он потерял равновесие и полетел навзничь, а я на него. Я вытащил нож и всадил ему в грудь по самую рукоятку. Я успел ударить его второй раз, чуть повыше, после чего откатился в сторону. Нот не производит ошеломляющего эффекта пули. Человека можно убить ударом ножа, и все же он успеет уничтожить тебя, пока до его мозга дойдет сигнал: “ты умер”.

Я вскочил на ноги, готовый увернуться, отступить или пойти в последнее наступление и прикончить его. Но он лишь сумел встать на колени. Он стоял на коленях у “джипа”, Зажимал большими коричневыми руками свои раны, из которых обильно хлестала кровь, и осуждающе смотрел на меня. Я приблизился, соблюдая, однако, осторожность. Рисковать в конце игры не было никакого смысла.

– Ты… ты обхитрил меня, хаоле, – пробормотал он, облизывая губы.

Извиняться мне было некогда, да и мои извинения были ему ни к чему. Ему хотелось лишь удостовериться, что умирает Он от руки мужчины, а не сопляка, который потом будет проливать слезы по поводу содеянного.

– Я профессионал, канака, – сказал я резко. – Я делаю это не для удовольствия.

На его лице вдруг снова блеснула улыбка.

– Это ты зря, – пробормотал он. – Ты много теряешь. Очень много.

Только теперь роковой сигнал достиг его мозга, и он рухнул ничком в тростник. Как полагается, я немного подождал, потом проверил пульс. Пульса не было. Он не притворялся, а умер взаправду. Самое смешное во всем этом то, что, хотя я и не знал его, я испытал странное чувство горечи.

Я встал, Запомнив себе, что главное заключалось в том, что тайна Джилл так и осталась в сохранности.

По крайней мере, человек, лежавший у моих ног, уже не в силах ничего разболтать. Затем я напомнил себе, что секрет этот был настолько важен, что из-за него стоило убивать.

Я сел в “джип”. Ключ был в зажигании. Я завел мотор, включил огни, объехал труп и направился к каньону, где стоял “форд”. Мистер Глори и впрямь поработал на славу. Рог был убит одной пулей в голову. Фрэнсис получил две в грудь и тоже уже отходил.

– Вы нас бросили, – прошептал он, когда я открыл дверцу “форда” и склонился над ним. Похоже, мое поведение сегодня вызывало нарекания у всех подряд. – Вы убежали…

– У вас были все пушки, – возразил я. – Что мне оставалось делать – сидеть и кидаться камнями?

– Где Ханохано?

– Он больше не вернется.

– Вы его… убили?

– Убил.

– А! – Какое-то время Фрэнсис молчал, с трудом вдыхая и выдыхая воздух. – Хорошо. Эта самая Маклейн…

Я не сразу понял, о чем он. Я уже думал о ней, как об Изобел Марнер, хотя, возможно, и это было ненастоящее имя.

– Ну так что она?

– Обыск в ее номере… ложный ход… чтобы вы ничего не заподозрили. Остерегайтесь… Не верьте… – Он замолчал. Я подумал, что он скончался, но он успел прошептать: – Джилл. С ней порядок. Спасите ее… Она осталась одна… из всех нас… Спасите ее…

– Спасу, – пообещал я.

Обещание это было непросто исполнить, но это уже не имело значения для Фрэнсиса. Он умер. Сегодня на этом острове умерли все. Остался один я.

Глава 18