Предатели крови

– Да… Просто… Умри… Уже! – выпалила Зулика между атаками, с каждым ударом подходя ближе. Вскоре она оказалась на расстоянии плевка, и тут сделала такое, чего Кива никак не ожидала. Она коснулась пробегающей мимо королевской стражницы; магия сработала слишком быстро, Кива не успела спасти женщину от смерти, а Зулика подхватила оброненный меч и ударила.

Кива отпрыгнула, лихорадочно ища на земле оружие, но тут Зулике наперерез бросилась Наари.

Та вновь взревела и яростно вернула удар. Глядя, как они кружат друг вокруг друга, Кива вспомнила, что их связывает давняя обида: несколько лет назад Зулика лишила Наари руки, а всего пару месяцев назад погрузила ее в магическую кому. Теперь Наари жаждала крови, но Зулика со своей магией и фехтовальным мастерством была смертельно опасной противницей.

Кива всеми силами берегла Наари, не давая теням коснуться ее, пока та сражалась с Зуликой, но, чтобы нейтрализовать темную силу сестры, ей нужно было держаться как можно ближе, вместе с тем уклоняясь от обычных и магических вражеских атак. Ее собственная сила уже была на исходе, но она умоляла дар, черпая все глубже, хотя и понимала, что долго не продержится. Так им с Зуликой не справиться. Даже Наари ее не ослабила, а больше никто помочь им не мог. Джарена все еще окружали гвардейцы, да и магия его полностью истощилась. Креста с головой ушла в поединок с Навоком и больше никого не замечала. Все остальные сражались на берегу, слишком далеко, чтобы чем-то помочь. А магия Кивы… больше напоминала свечу на ветру.

«Любовь. Ей нужно сосредоточиться на любви».

В голове зашептал голос Кэлдона, и она подавилась всхлипом. Нельзя сейчас думать о нем, как и о последней сказанной им фразе, что она не встретится с Зуликой в одиночку: «Только вместе, солнышко. Ты и я».

Вот только его здесь не было. И она сражалась с Зуликой без него.

Кивино сердце вновь пошло трещинами.

Но теперь она знала, что нужно делать.

«Любовь. Ей нужно сосредоточиться на любви».

Несмотря на тренировки, весь ее оставшийся дар сейчас подпитывался отчаянием, но ему нужно было другое. Чтобы свет засиял, нужен другой свет.

«Я хочу, чтобы ты вспомнила что-нибудь, – сказал ей несколько недель назад Джарен. – Что-нибудь хорошее».

«Полное любви воспоминание», – добавил Кэлдон.

Даже посреди битвы это оказалось несложно – потому что стоило только подумать о них.

Джарене и Кэлдоне.

Типпе и Наари.

Кресте, и Торелле, и Эшлин.

Обо всех ее родных и близких, что сражались бок о бок с ней и за нее. Она вспомнила, как целовала Джарена на вершине горы, как рыдала в объятиях Кэлдона. Как щербато улыбался Типп и как свирепо защищала ее Наари. Подумала о неожиданной дружбе с Крестой, непоколебимой верности Торелла и незаслуженной доброте Эшлин.

Они стали ее надеждой.

Ее силой.

Причиной не сдаваться.

Она не могла сдаться.

И когда Зулика наконец ухитрилась удачно рубануть мечом по корпусу Наари, свалив ее наземь, Кива не стала медлить. Одну руку она вскинула в сторону стражницы, и золотой свет соединил края раны, а другой указала на Зулику, и все любовь, надежда и мощь, переполнявшие ее, вырвались вспышкой сияния ярче, чем солнце, и ударили в грудь сестры.

Зулика выронила меч и упала на одно колено, с пронзительным криком пытаясь призвать тени.

Тьма и свет.

Свет и тьма.

Зулика все сопротивлялась, и Кивой попытался овладеть страх, но она не поддалась, думая лишь о родных и о той силе, которую давала ей любовь к ним.

А затем тени Зулики вдруг исчезли.

Кива пошатнулась, когда сопротивление резко прекратилось, и чуть не упала.

На мосту вокруг них продолжалось сражение, но они будто застыли в собственном пузыре, неотрывно глядя друг на друга и тяжело дыша – изумрудные глаза против золотисто-медовых.

У Кивы колотилось сердце, в голове крутился лишь один вопрос: «Все кончено?» Она видела, что Наари пытается, но еще не может встать, что Джарен наконец избавился от противников и бежит к ней. Но не отводила взгляда от побежденной Зулики, которая по-прежнему стояла на одном колене, глядя на Киву снизу вверх полным чувств взглядом.

Тени ушли.

Магия смерти была выжжена.

Исцелена.

Кива стояла и дрожала, не смея поверить, даже когда Зулика заговорила едва слышным сиплым голосом:

– Все, что я делала, было ради семьи, – прошептала она. – Все, чего я добилась, все, чего желала, – ради нас.

Кива сглотнула.

– Ты желала чужого.

Зулика не слышала ее. Не слушала. Ее тон изменился, став жестким как сталь, и она прошипела:

– Ты пыталась отнять у меня мечту. Так теперь я отниму твою!

Раздался громкий крик боли, и Кива резко обернулась, как раз чтобы увидеть потрясенное лицо Навока и Кресту, которая вытаскивала меч у него из груди. Он зажал руками смертельную рану, попятился к самым перилам – и упал в реку.

У Кресты получилось.

Она одолела Навока.

Стала королевой Мирравена.

А значит, могла прекратить битву немедленно.