Предательский кинжал

— О, не совсем так! Просто я подумал, может быть, вы в состоянии помочь ей понять мою точку зрения. Я хочу сказать, если она будет говорить с вами на эту тему.

— Я считаю, — сказала Матильда, вынимая окурок сигареты из мундштука и бросая его в огонь, — что она вполне в состоянии оценить вашу точку зрения без моей помощи.

Ройдон внимательно, но зло посмотрел на Матильду. Она спокойно встретила его вызывающий взгляд, и он скоро отвел глаза и, запинаясь, сказал:

— Понимаете, она крайне болезненно относится к пьесе. Мне трудно ей что-нибудь доказать.

— Да, возможно, — согласилась Матильда.

Ройдон обиженно сказал:

— Я думал, вы поймете мои чувства.

— Я понимаю.

— Ну, тогда… — неуверенно начал он. Казалось, он не знал, как продолжить, и начал снова: — И кроме того, мне кажется, не очень умно с ее стороны говорить так откровенно о том, что она собирается сделать со своим наследством. Я хочу сказать, у людей легко может возникнуть абсолютно неверное впечатление.

— О вас или о ней?

Краска залила его лицо, он выглядел очень растерянным, но спустя мгновение выпалил:

— О нас обоих, я думаю.

— Да, — сказала Матильда, — вы мне нравитесь гораздо больше, мистер Ройдон, когда говорите честно.

— Мне казалось, я никогда не говорил иначе, — напряженно ответил он.

Матильда видела, что очень обидела его, и не огорчилась, что Паула выбрала этот момент, чтобы войти в комнату.

— Почему, — спросила Паула своим глубоким трепещущим голосом, — полиция оставила нас сегодня в покое?

— Не хочу думать об этом. Я просто благодарна, — ответила Матильда.

— Благодарить не за что. Думаю, это значит Скотланд-Ярд.

Ройдон посмотрел на нее с выражением завороженного кролика.

— Разве обязательно так?

— Дорогой Виллогби, неужели ты не понимаешь, с самого начала было ясно, что вызовут Скотланд-Ярд. Подумай! Дядя Нат был убит в запертой комнате! Ты воображаешь, будто с этим сможет справиться местная полиция? Если бы я не была так замешана в этом деле, думаю, мне бы это показалось захватывающе интересным, — подумав, добавила она хладнокровно.

— Добро пожаловать на мое место в первом ряду, — сказала Матильда. — Я очень надеюсь, что ты не права насчет Скотланд-Ярда.

— Ты знаешь, что я права.

— Ну, если ты права, то думаю, тебе надо быть более осмотрительной в своих словах, Паула! — сказал Ройдон.

Ее сверкающий взгляд обратился на него.

— Почему? В каком смысле?

— Например, по поводу моей пьесы. Когда ты вошла, я как раз говорил мисс Клар, что разговорами о том, что ты собираешься финансировать пьесу, ты легко можешь создать у людей неверное впечатление. Кроме того, хотя я страшно благодарен тебе, я изменил свое решение. Вчера мисс Клар заставила меня понять, что было бы ошибкой полагаться на финансовую помощь.

Презрительное выражение, появившееся на лице Паулы, сделало ее внезапно похожей на Стивена.

— Ты трус, — сказала она. — Хочешь ты этого или нет, но я собираюсь поставить твою пьесу.

— Это исключительно великодушно с твоей стороны, но…

— Ничего подобного. Я сделаю это не из личных побуждений, а потому, что я верю в пьесу. Не знаю, как ты смог написать ее, но ты это сделал, и это все, что меня волнует.

Он не знал, как воспринимать ее слова, и просто сказал:

— Да, но чистая глупость говорить всем, что ты собираешься делать.

— Ты ошибаешься! Глуп именно ты! Все знают, что я просто без ума от "Горечи полыни". Я не делала из этого тайны! Ты слышал, что я говорила дяде Нату! Я была бы идиоткой, если бы запела на другой лад теперь, когда дядя Нат мертв. Идиоткой вроде тебя, Виллогби!

— Меня обижают такие намеки! — сказал он.

— Иди ты к черту! — бросила ему Паула через плечо.

Он вышел из комнаты с оскорбленным видом, что предвещало дурное настроение на целый день.

— Тебе не надо было говорить этого, — сказала Матильда Пауле. — Люди не из высших слоев общества часто бывают ранимыми.

Но Паула так же мало думала о чувствах других людей, как и Стивен. Она сказала презрительно:

— Он трусоват. Странно, как он умен на бумаге и как глуп в разговоре.

— Он здесь чужой. И еще напуган. Он не может справиться с собой.

— Страшно напуган. Мне надо было бы догадаться, что у него сдадут нервы. Не выношу мужчин, которые теряются в трудной ситуации! — Паула увидела быстрый, изумленный взгляд, который Матильда бросила на нее, и добавила, скривив губы: — Не бойся! Я не хотела сказать, что Виллогби — мой сообщник!

— Тогда, пожалуйста, будь более осмотрительна в своих словах! — сердито посоветовала Матильда.

Паула рассмеялась.

— Тебя уже начинает забирать, правда? Я знала, что так и будет. Ты стала подозрительной, ты ищешь — о, совершенно бессознательно! — скрытый смысл во всем, что мы говорим. Тебе интересно, кто из нас это сделал? Все твои мысли нацелены на это, сколько ты ни стараешься отвлечься?

— Да, — призналась Матильда.

Паула бросилась на диван, поставила локти на колени и оперлась подбородком на руки. — Знаю! Но это интересно, правда? Признайся!

— Нет, это омерзительно.