Предательство

Однако странное ощущение напомнило ей о Торе. Интересно, чем он сейчас занимается? Может быть, это он пытается с ней связаться?.. И тут же Элисса одёрнула себя. Тор — просто воспоминание… воспоминание, в которое не стоит погружаться. Они больше никогда не увидятся.

Сделав над собой усилие, Элисса развернула свои пергаменты и занялась переводом.

— Послушница Ксантия очень впечатлительна. В Карем-боше ей никогда не было… скажем так, уютно.

Тор услышал предупреждение, скрытое в этих словах.

— А разве женщины остаются в Академии не по доброй воле? — спросил он, чтобы сменить тему разговора.

— Не всегда, почтенный. Например, Ксантия оказалась здесь ребёнком четырёх лун от роду. Её мать, Чувствующую, заклеймили, а односельчане боялись за девочку и привезли её в Академию.

— Понимаю…

— Подождите, я не закончила. Когда Ксантия немного выросла и поняла, что может не рассчитывать на свободу, она взбунтовалась, и этот бунт не прекращается до сих пор. Никто из послушниц не выказывает столько недовольства, как Ксантия. Из неё могла бы получиться великолепная Старейшина — но, к сожалению, никогда не получится. При том, что она очень умна, прекрасно разбирается в Тёмном Искусстве… Хотя мы, конечно, никогда не прибегаем к этим знаниям, — быстро добавила Старейшина. — Ксантия хорошо понимает, по каким причинам человек может пасть жертвой тьмы.

— Однако взялась именно за эту тему? — у Тора разыгралось любопытство.

— О да. Она знает все древние заклинания и заговоры, которые давно вышли из употребления. Но ей тоже запрещено их применять. Наша задача — просто изучать историю. Работу Ксантии трудно переоценить. Она не потеряет значения для Таллинора ещё много сотен лет.

— Конечно, — Тор кивнул, потягивая чай с лимоном, и мельком оглядел прелестную комнату, где они сидели. — Я немного побродил по Академии, Старейшина Айрис. Это просто потрясающе. Искренне надеюсь, что мне будет позволено увидеть больше… но, насколько я понимаю, ходить по этим великолепным залам в одиночку посторонним запрещено. Мне нужна провожатая.

— Я позволю Ксантии стать вашей провожатой, почтенный Гинт, — в голосе Старейшины снова появились ледяные нотки, — поскольку понимаю, что именно этого вы и добиваетесь. Не могу вас осуждать. Полагаю, одна мысль о променаде в обществе какой-нибудь пожилой Старейшины превращает его из удовольствия в скучную обязанность…

Она подняла руку, пресекая его возражения.

— Ксантии это тоже пойдёт на пользу. До Празднеств осталось три дня, и я рада, что вы проведёте это время среди нас, посвятив его осмотру Карембоша. Осмелюсь лишь напомнить о правилах, которые здесь действуют.

— Простите, что перебиваю вас, Старейшина Айрис. Почтенный Меркуд не жалел сил, чтобы втолковать мне, на чём стоит Академия и какие правила обеспечивают насельникам особое положение и… неприкосновенность.

Тор приблизился к ней, и на его лице не было даже тени насмешки.

— Я приехал сюда учиться. Я никоим образом не собираюсь добиваться, чтобы ради меня изменяли порядки, принятые для всех. И тем паче не собираюсь их нарушать. Я понимаю ваши опасения, но… Поверьте, Старейшина, у меня на уме только наука.

Айрис глубокомысленно кивнула.

— Я дам Ксантии соответствующие указания. Думаю, для неё это будет ценный опыт. И, надеюсь, вы воспользуетесь возможностью пообщаться со всеми Старейшинами. Вы увидите, своими глазами, почтенный: Академия — это удивительное место.

— Спасибо, — пылко ответил Тор. — Мне будет что рассказать во Дворце.

— И непременно посетите наши архивы. Там вы сможете узнать много любопытных вещей. Скажите Ксантии, чтобы она представила вас нашему архивариусу… — Старейшина грустно улыбнулась. — Сама она вам этого не предложит. Скоро у нас выборы Старейшины. Ксантия боится, что выберут девушку, которая работает в архиве, а не её. Должна сказать, я очень разочарована. До сих пор они так славно дружили…

На этом аудиенция была закончена. Тор был счастлив покинуть аудиторию: сварливая старуха подвергла его настоящему допросу. Но уже через несколько минут все забылось: на главном дворе Тора ждала Ксантия.

— Доброе утро, почтенный Гинт.

Наверно, все мужчины заглядываются на такую красавицу! Сегодня девушка искусно заплела свои блестящие тёмные волосы — словно для того, чтобы подчеркнуть совершенный овал лица. Сейчас, при ярком солнечном свете, Тор отметил, что оливковая смуглота лишь оттеняет белизну ровных зубов, а глаза сияют ещё ярче, чем вчера.

И ещё его позабавило то, как она его разглядывает.

— Простите? Ксантия рассмеялась.

— Я спросила: как вам такое удалось?

— Сестры Скорби не устояли перед моим обаянием.

— Позвольте усомниться. Старейшины не поймут, что

имеют дело с мужским обаянием. Даже если оно подойдёт к ним и укусит за…

— О, Старейшина Мэй! — Тор поклонился пожилой женщине, которая пересекала двор. Девушка стояла к ней спиной и не заметила, как та появилась. — Ксантия как раз рассказывает о вашем исследовании целебных трав. Блестящая работа!