Предательство Борна

Вот уже какое-то время жизнь братьев разломила ссора. Подобно пропасти, образованной землетрясением, она разделяла их больше, чем они готовы были признать. Трещина пробежала, порождая язвы, которые теперь, по прошествии нескольких лет, покрылись окалиной – жесткой, твердой, словно рубец на ране.

Мута прищурился, защищая глаза от ветра.

– Брат, куда пропал Фади?

Аббуд не смог скрыть в голосе снисходительные нотки:

– У него дела в другом месте.

Мута пробурчал что-то невнятное. Его рот наполнился слишком хорошо знакомой горечью. «Все так, как было всегда. Аббуд использует свою власть, не позволяя мне сблизиться с Фади и Каримом аль-Джамилем, центрами нашей вселенной. Тем самым он сохраняет свое господство надо мной. Именно так он заставил меня дать клятву хранить нашу тайну. Он мой старший брат. Как мне с ним справиться? – Мута стиснул зубы. – Как всегда, я должен во всем ему повиноваться».

Ежась от холода, Мута шагнул за скалу, укрываясь от пронизывающего ветра.

– Скажи мне, брат, что у вас здесь происходит?

– Сегодня утром на Рас-Дашан прилетел Борн. Он идет по следу.

Мута ибн Азиз кивнул.

– В таком случае нам нужно переправить Линдроса в безопасное место.

– Это уже сделано, – ледяным тоном промолвил Аббуд.

Мута кивнул, чувствуя, как по сердцу разливается желчь.

– Все уже близко к завершению. В ближайшие дни Джейсон Борн перестанет быть нам полезен. – Он широко улыбнулся, однако его радость была сдержанной. – Как сказал Фади, месть сладка. Как он обрадуется, увидев Джейсона Борна мертвым!

Жилище негуса оказалось на удивление просторным и уютным, особенно если учесть, что речь шла о сооружении, которое приходилось постоянно перевозить с места на место. Пол был застелен уложенными друг на друга коврами. На стенах висели шкуры, помогая сберегать тепло, выделяемое очагом, в котором горели куски кизяка.

Борн, завернувшись в грубое шерстяное одеяло, сидел, скрестив ноги, у огня, а люди негуса тем временем медленно и осторожно раздевали Заима. Когда с этим было покончено, его тоже завернули в одеяло и усадили рядом с Борном. После этого обоим подали дымящиеся чашки с горячим крепким чаем.

Другие амхарцы занялись раной Заима, очистили ее, обработали отваром из трав, перебинтовали заново. Все это время негус молча сидел рядом с Борном. Это был невысокий человек, внешне ничем не примечательный, если не считать черных глаз, горящих на потемневшем бронзовом лице, подобно двум лампам. Тело вождя казалось худым и жилистым, но Борн видел гораздо глубже. Этот человек обладает различными навыками, оборонительными и наступательными, которые помогают выжить ему и его людям.

– Меня зовут Кабур, – представился негус. – Заим говорит, что твое имя Борн. – Он произнес фамилию в два слога – Бо-орн.

Борн кивнул.

– Я прибыл на Рас-Дашан, чтобы найти моего друга, который находился в одной из летающих машин, сбитых здесь почти неделю назад. Тебе что-нибудь об этом известно?

– Известно, – подтвердил Кабур.

Он поднес руку к груди и протянул Борну что-то серебристое. Это была бирка пилота вертолета.

– Она ему больше не нужна, – просто произнес Кабур.

У Борна в душе все оборвалось.

– Он погиб?

– Можно сказать, его больше нет в живых.

– А что насчет моего друга?

– Его забрали вместе с этим человеком.

Негус предложил Борну деревянную миску с похлебкой, приправленной острыми специями, в которую был вставлен большой полукруглый ломоть пресного хлеба. Борн принялся за еду, используя хлеб в качестве ложки, а Кабур продолжал:

– Не мы, как ты сам понимаешь. Мы не имеем к этому никакого отношения, хотя, как ты уже имел возможность увидеть, кое-кто готов за деньги на все. – Он покачал головой. – Это есть зло, форма порабощения, за которую некоторым пришлось заплатить самой дорогой ценой.

– Эти люди, – доев похлебку, Борн отставил миску, – кто они такие?

Кабур склонил голову набок.

– Я удивлен. Я полагал, тебе известно об этих людях больше, чем мне. Они пришли к нам с противоположного берега Аденского залива. Думаю, из Йемена. Но они не йеменцы, нет. Одному богу известно, где их логово. Среди них есть египтяне, есть саудовцы, много афганцев.

– Ну а предводитель?

– А, Фади. Он саудовец. – Горящие черные глаза негуса погасли. – Мы все до одного боимся Фади.

– Почему?

– Почему? Потому что он могущественный, потому что он невероятно жестокий. Потому что он несет на ладони смерть.

Борн подумал про носильщиков, переправлявших уран.

– Ты видел свидетельства той смерти, которую носит Фади?

Негус кивнул.

– Своими собственными глазами. Один из сыновей Заима…

– Тот мальчишка в пещере?

Кабур повернулся к Заиму, чьи глаза превратились в моря боли.

– Блудный сын, не послушавшийся совета. Теперь мы не можем к нему прикоснуться, не можем даже похоронить.

– Я этим займусь, – сказал Борн. Теперь он понял, почему Алем прятался в «Чинуке» у входа в пещеру: он хотел быть рядом со своим братом. – Я похороню его там, у вершины.

Негус молчал. Но глаза Заима стали влажными.

– Это было бы настоящим благословением – для него, для меня, для всей нашей семьи.