Предательство. Последние дни 2011 года

Разговором то, что происходило во дворе, назвать было трудно, но этот перекрик был обычным для старого тбилисского двора. Так было во всех старых дворах Кавказа, многих приморских городов — соседи всё знали и активно участвовали в жизни, обсуждении и решении рутинных проблем. Шум и открытость были важными элементами общественной жизни двора и составляющими специфического колорита.

Неудивительно, что Сергей совершенно не реагировал на происходящее во дворе и упрямо смотрел в небо. Листья дерева, когда-то посаженного отцом, частично прикрывали обзор, образуя видимые небесные зоны различной конфигурации. В этих кусочках голубого неба Сергей терпеливо ждал появление белого самолета. В это время они часто проносились высоко в небе. Чтобы не очень скучать, он попеременно закрывал то один, то другой глаз. Шум, причина которого была известна, не мог отвлечь от очень важного дела — он загадал желание, которое могло исполниться, если пролетит самолет.

Прошло пять минут, но самолет не появился. Во дворе никого из детворы не было, играть не с кем. Но скуки не было. Мальчик наслаждался тем, что может смотреть и видеть зеленые листья, голубое небо и белые облака. Рядом была мама, скоро придет папа, сестра в квартире делает уроки, двор все шумит и что-то обсуждает. На душе было тепло, спокойно и хорошо.

Он не знал, что это состояние называется счастливым детством. Ему было просто хорошо. Теплая и мягкая рука мамы коснулась головы, и Сергей услышал:

— Кушать будешь?

* * *

— Что-то мы увлеклись политикой и о главном забыли спросить, — отметил Сергей Георгиевич.

Владимир Михайлович одобрительно кивнул и исправил ситуацию:

— Действительно, Олег, как себя чувствует Ольга Петровна?

— Все обошлось, подвернула ногу. Думали, перелом, но, слава Богу, обошлись. Пока доехали до больницы, весь извелся, — смущаясь, признался Олег Борисович.

— Снимок сделали? — поинтересовался Владимир Михайлович.

— Да, потом в кабинете врача наложили жесткую повязку. Врач подтвердил, что все быстро пройдет и нет повода волноваться.

— Вот за это и надо выпить, чтобы все проходило, и не было причин волноваться, — предложил тост Сергей Георгиевич.

* * *

Татьяна Александровна открывала входную дверь с небольшой задержкой после звонка, и Сергей Георгиевич почувствовал что-то неладное. Ее первый шаг в сторону, когда она пропускала его в квартиру, подтвердил тревожное предчувствие.

— Что с ногой? — поинтересовался Сергей Георгиевич.

— Оступилась на улице, неудачно наступила, когда переходила улицу.

— Как случилось?

— Засмотрелась на припаркованную машину, — нехотя ответила Татьяна Александровна, — когда перешагивала через бордюр.

— Больше тебе нечего было делать? — возмутился Сергей Георгиевич.