Предательство. Последние дни 2011 года

— Нет, что Вы, я и так доставил неудобства и беспокойство. Сейчас пойду на вокзал. Ночью меня и других, у кого не было билета, милиция вывела на улицу.

Мужчина не употребил слово «выгнала», этим словом он мог усилить жалость к себе, но этим же словом он унижал свое достоинство. И Сергей Георгиевич обратил внимание на это. Мужчина не заискивал, медленно ел, запивая маленькими глотками, стараясь показать, что не голоден, но это ему удавалось с большим трудом.

Сергей Георгиевич подошел к окну и посмотрел во двор. Снег плотно накрыл машины. Дворники широкими металлическими лопатами, создававшими специфический звук от трения об асфальт, дружно очищали двор от снега. Сергей Георгиевич не смотрел на мужчину, чтобы не стеснять его в его скромной трапезе, и поинтересовался:

— Куда держим путь?

— К сестре.

И без паузы мужчина стал рассказывать о себе. Очевидно, в нем назрела необходимость кому-то высказаться. Он начал говорить робко, изредка поглядывая на Сергея Георгиевича. Во взгляде чувствовалась тревога — вдруг его визави повернется и уйдет. Или еще хуже — оборвет его рассказ. Мужчина говорил спокойно, без эмоций, словно он рассказывал о другом человеке, история которого ему знакома.

Маленькая деревня, о которой не знали ни пьющий президент Ельцин, ни его разрушительная команда, деревня, которая жила маленькими сельскими заботами, в полной мере почувствовала силу, уничтожавшую экономику России. Безработица, потеря ориентиров, апатия и алкоголизм, деградация власти и разгул бандитизма — все это на себе почувствовали жители деревни, удаленной грунтовой дорогой от районного центра на десяток километров.

Рассказ оказался предельно прост. Коля, так звали мужчину, тридцатилетний холостяк, организовал небольшое производство изделий из дерева. Небольшой доход в глазах большинства безработных сельчан казался огромным и вызывал открытую зависть. Разговоры о доходах Коли дошли и до бандитов, которые стали требовать своей доли. Отказ их разозлил, агрессивность переросла в рукоприкладство. Обращение в милицию ничего не дало.

— Участковый честно признался, что он ничего не может сделать. В районном управлении развал — профессионалы уходят частные охранные предприятия. А он, участковый, один, а бандитов — с десяток, еще полсотни качков с округи могут подтянуться, и они ничего не боятся.

Коля прекратил рассказ, сделал глоток кофе. Сергей Георгиевич понимал, что он подходит к самому главному моменту, который резко перевернул его жизнь.