Предательство Тристана

– Ничего подобного. Подарок твоей любви для меня ценнее, чем все остальное. – Она привлекла его к себе. – Мой Стива, с нашей первой встречи… то, что ты даровал… это означает для меня намного больше, чем ты думаешь. Даже больше, чем ты можешь себе представить.

– Лана…

Его перебил резкий телефонный звонок. У Светланы вдруг сделалось растерянное выражение лица. Она дала телефону прозвонить несколько раз и лишь потом сняла трубку.

– Алло? Да, это Лана. – Светлана вдруг побледнела. Она слушала, лишь изредка вставляя односложные междометия. Прошло не более минуты, она поблагодарила звонившего и повесила трубку. – Это мой друг Илья, рабочий сцены, – пояснила она. Лана была заметно взволнована и даже, пожалуй, напугана. – У нас с ним есть нечто вроде кода для телефонных разговоров. Илья сказал, что Кундров, мой надзиратель, был сегодня в Большом театре и всех расспрашивал обо мне. И об американце, моем друге.

– Продолжай.

– Но там были и другие. Из НКВД. И все искали тебя. И называли тебя шпионом.

– Да, – стараясь не выдать нервного возбуждения, сказал Меткалф. – Все американцы – шпионы.

– Нет, на этот раз все было не так. У них был приказ разыскать тебя и если удастся, то и арестовать.

– Угрозы, – сказал Меткалф, пытаясь успокоить Светлану. – Пустые угрозы.

– Разве, Стива? А им известно об этом, обо всем этом? – Она взмахнула рукой, в которой держала бумаги, приготовленные для встречи с фон Шюсслером.

– Нет, они об этом не знают.

– Ты не станешь меня обманывать, Стива, да?

Он обнял ее, не в силах продолжать лгать.

– Мне нужно идти, – сказал он. – С минуты на минуту может вернуться твой отец.

28

– Тэд?

– Да.

– Вы узнали мой голос?

Последовала продолжительная пауза.

– Да, похоже, узнал. Адское проклятье! Парень, что происходит? – Тэд Бишоп говорил не обычным громким голосом с развязными интонациями, а тихо и напряженно. Меткалф звонил ему из телефона-автомата, находившегося за несколько кварталов от дома отца Светланы на Петровке. Конечно, служебные обязанности призывали британского журналиста за пределы гостиницы, но на деле он почти все время проводил в «Метрополе».

– Об этом позже, – невежливо прервал его Меткалф. – Мне нужна ваша помощь.

– И вы мне об этом говорите? Да ведь сюда сбежалась вся ХАМЛ.

– Мне нужно, чтобы вы захватили кое-что из моей комнаты. Вы ведь сможете это сделать, правда? Вы же знаете работников гостиницы уже несколько лет; кто-нибудь сможет впустить вас туда.

– Да, я знаю их несколько лет, но это не значит, что они меня очень любят. Сами понимаете: чем меньше знаешь, тем больше почитаешь, и все такое прочее. Но я попробую – вдруг получится.

– Я буду вам очень признателен. Если позволите, я позвоню вам через несколько часов, и мы условимся о месте встречи.

– Кстати, о телефонных звонках. Для вас тут лежит целая куча записок от кого-то. К телефону подозвали меня, когда я шел в ресторан, – на тот случай, если я вас увижу. Некий мистер Дженкинс. Судя по голосу, он был в отчаянии.

«Мистер Дженкинс» было условное имя Хиллиарда.

– Я вас понял, – сказал Меткалф. – Большое спасибо.

– Хорошо… э-э… послушайте, не сваляйте дурака. Не приходите сюда. Вы меня понимаете?

Меткалф повесил трубку и тут же позвонил Хиллиарду в американское посольство. Он представился мистером Робертсом, но даже не успел сказать, что потерял паспорт, как Хиллиард перебил его.

– Иисус Христос! Где вас черти носили? – осведомился Хиллиард негромким дрожащим голосом, в котором угадывались страх и гнев. – Что, черт возьми, вы тут заварили? Вы спалились, вы это понимаете?

– Да.

– Они вышли на охоту, дружище. Вам теперь остается только в лепешку расшибиться, вы меня поняли? – Амос Хиллиард, уроженец Среднего Запада, употребил старое диалектное выражение, но Меткалф его понял. – Вы объявлены в розыск, – продолжал дипломат, – и должны выйти из игры.

У Меткалфа кровь похолодела в жилах. Его «крыша» сгорела, и теперь ему грозит арест или даже немедленная казнь. Ему необходимо выбраться из Москвы и как можно скорее покинуть Советский Союз. Именно такой приказ, понял он, передал ему через Хиллиарда Корки.

– Мне потребуется помощь. – Меткалф имел в виду фальшивые документы, визы, билет на самолет. Всем этим его мог снабдить только Корки.

– Да уж, конечно. Бог добрый, он подаст, но он хочет, чтобы вы пошевеливались живее. Как вчера. Понятно?

– Понятно. – Почтение, с каким Хиллиард говорил о Коркоране, могло бы при иных обстоятельствах очень позабавить. Но не сейчас.

– Что касается меня, то мне что-то захотелось поесть сациви. Примерно через полчаса. – И Хиллиард повесил трубку.

Меткалф поспешно покинул телефонную будку.

Скрипач увидел, как из главного подъезда американского посольства вышел низкорослый лысоватый мужчина в очках. Это был, как он знал, мелкий служащий посольства, третий секретарь. А также, согласно информации, которой он был снабжен, агент американской разведки.

Он направился за американцем; в этот момент ветер переменился, и Скрипач уловил запах «барбасола». Американец недавно побрился и намазал лицо кремом после бритья.