Предательство Тристана

Замок фон Шюсслера располагался посреди густого темного соснового бора, приблизительно в тридцати километрах к северо-западу от Берлина. Он оседлал вершину крутого холма и со своими зубчатыми стенами и коническими башенками, сложенными из древнего камня, с крутыми красными каменными крышами и древними белокаменными стенами выглядел точь-в-точь так, как и полагалось крепости четырнадцатого века, которой он на самом деле являлся. Несколько столетий назад фон Шюсслеры именовались свободными имперскими рыцарями – едва ли не самый почитаемый титул среди знати той поры, – хотя право именоваться графом было даровано одному из прославленных предков Рудольфа фон Шюсслера лишь в начале девятнадцатого века. Поместье принадлежало семейству чуть не полтысячелетия, и хотя после окончания Средневековья уже не служило истинной крепостью, все его укрепления оставались целыми и невредимыми.

Кундров указал Меткалфу направление к фамильному поместью Шюсслера. Пока русский занимался необходимыми предварительными мероприятиями, Меткалф в нескольких кварталах от Унтер-ден-Линден купил автомобиль у немца, одетого в старое засаленное пальто. Немец только-только успел припарковать свой потрепанный «Опель Олимпия», как к нему подошел Меткалф и на своем лучшем бойком немецком языке предложил хозяину чуть ли не тысячу рейхсмарок, гораздо больше реальной стоимости драндулета. С наличностью в Берлине в эти дни было плохо; немец казался удивленным щедростью покупателя и поспешил передать ему ключи. Лишь добравшись до склона холма, на котором возвышался замок фон Шюсслера, Меткалф понял, почему немец так легко расстался со своим «Опелем». Автомобиль не только имел мотор, изрядно ослабевший за годы эксплуатации, но и серьезные проблемы с коробкой передач: он трясся, дергался и скрежетал, поднимаясь в гору, и Меткалф опасался, что мотор вот-вот откажет.

По дороге ему удалось купить цейссовский бинокль, предназначенный, судя по этикетке, для наблюдения за птицами, и шерстяной тирольский костюм зеленовато-серого цвета. Когда же он добрался до замка – оставив «Опель» на полянке в лесу, где машина не сразу привлекла бы к себе любопытные взгляды, – он был одет как заправский орнитолог-любитель. Ранний вечер – не самое подходящее время для птицелова, однако такая «крыша» была лучше, чем никакой, и, пока его не сцапают, у него останется достаточно времени, чтобы изучить замок. Идеально было бы проникнуть туда необнаруженным; он нашел бы место, где можно спрятаться, а затем встретился бы с Ланой глубокой ночью.

Впрочем, побродив вокруг замка, он понял, что препятствия перед ним по-настоящему серьезные. Каменные стены были высокими и гладкими, а за этими стенами бегали специально обученные сторожевые собаки – немецкие овчарки. Сохранение крепостного образа жизни, вероятно, в большей степени являлось вопросом стиля, чем реальной потребности. Именно так любили жить богатые немцы – символическая демонстрация, приобретавшая практический смысл во время войны. Когда Меткалф сделал попытку взобраться на стену, это привело в ярость собак, которые, несомненно, чуяли его. Вместо того чтобы продолжать восхождение, рискуя повстречать сторожей замка – сам фон Шюсслер все еще не вернулся из оперного театра, но в поместье наверняка находилось немало слуг, – Меткалф поспешно спустился на землю и возвратился к автомобилю. Но он успел увидеть достаточно, чтобы понять, что проникновение на огороженную территорию будет предельно трудным. Главный вход в замок преграждали массивные высокие железные ворота, за которыми, когда он подтянулся, чтобы заглянуть внутрь, подняли угрожающий лай немецкие овчарки и несколько доберман-пинчеров. Въехать сюда мог только автомобиль, известный охране. Недалеко от главного здания замка находился каменный сарай без ворот, в котором стоял потрясающе красивый «Даймлер», принадлежавший, несомненно, хозяину поместья. Спрятавшись за толстый дуб, Меткалф увидел, что из-за угла большого дома появился мужчина, одетый в ливрею шофера, и остановился на мгновение, глядя на беснующихся собак.

Меткалф застыл на месте. Шофер, должно быть, услышал, как бесились собаки. Если он выйдет за ворота, чтобы попытаться найти причину тревоги, Меткалфу придется убегать через лес, причем так, чтобы его не заметили. Но пока он ждал, чтобы увидеть то, что станет делать шофер.

Тот вынул маленький серебряный свисток и дунул в него. Собаки сразу же прекратили брех. Меткалф облегченно выдохнул. Водитель, должно быть, предположил, что собаки подняли шум, учуяв какого-то зверя.