Предательство в КПСС. Хроника разрушения СССР

Людям, собравшимся в Белом доме, было уже предельно ясно — все кончено. Ни о какой обороне речи быть не может. Но и выходить боялись, чтобы сразу же не попасть под пули. В 15:00 отряды спецназа министерства безопасности «Альфа» и «Вымпел» получили приказ на штурм здания. Это грозило морем крови, и «Вымпел» отказался — за что позже был переведен в состав МВД. «Альфа» отказываться не стала, но и штурмовать тоже. Повела переговоры с руководством Верховного Совета, пообещав безопасность. Получив гарантии «Альфы» и ее охрану, в 17 часов люди стали покидать Белый дом. Насчитали 700 «пленных», их отвозили в спорткомплексы «Лужники» и «Дружба», превращенные в импровизированные лагеря. Хасбулатов, Руцкой и Макашов потребовали, чтобы их безопасность гарантировали западные дипломаты, они были арестованы в 19 часов.

Отдельные группы защитников просачивались через оцепления, выбирались через подземные коммуникации. Тот же генерал Бобков, сосватавший Хасбулатову Баркашова, обеспечил скрытый выход отряда РНЕ [145]. Либеральные СМИ раздули большой шум вокруг казачьего отряда «Днестр» из Приднестровья. На них сваливали действия неведомых снайперов. Никаких следов этих казаков не нашли, но писали о «профессионалах». Дескать, сумели выбраться с оружием, даже своих погибших вывезли. Лишь в 2013 г. в интервью НТВ офицер «Днестра» Сергей Лещенко раскрыл, что их приезжало всего 12 человек, без всякого оружия, — а выбраться они действительно сумели, но еще до начала боев.

Но сами слухи о разбежавшихся защитниках тоже стали серьезной провокацией. По всей Москве развернулись операции, чтобы выловить их. Был объявлен комендантский час. А взвинченную атмосферу еще и дополнительно накаляли. Ночью чьим-то выстрелом из гранатомета был подожжен БТР возле Белого дома. А пресса раструбила о нападении «красно-коричневых» на здание «Итар-ТАСС». На самом деле, это были военнослужащие Таманской дивизии, пошли на поиски еды — а их обстреляли, одного убили, второго ранили. Такие перестрелки возникали и в других местах, 6 человек были убиты за «неподчинение патрулям» — случайные прохожие, пьяные.

А на волне этой раскрученной истерики на следующий день, 5 октября, в «Известиях» появилось «Письма сорока двух». Его подписали культурные деятели либерального толка, как Алесь Адамович, Мариэтта Чудакова, Булат Окуджава, Василь Быков, Белла Ахмадулина, Роберт Рождественский, Лев Разгон, Римма Казакова, Андрей Нуйкин, подписал и изображавший из себя «патриота» академик Лихачев. Они не только одобряли погром оппозиции, но и жаждали крови, расправы, мести. Клеймили защитников Верховного Совета «фашистами», требовали для них самой суровой кары. Призывали запретить «все виды коммунистических и националистических партий, фронтов и объединений», жестоко наказывать за коммунистическую и патриотическую деятельность, закрыть все газеты и телепрограммы подобного направления. Даже профессор истории Университета Флориды В. Солонарь назвал это письмо «возмутительным примером дискредитации политических оппонентов: чтение этого письма и сегодня вызывает вопрос, кто тут больше подобен „фашистам“ — те, кого письмо называет таковыми, или его авторы?» [121].

Да, либералы в данном случае настолько обнаглели и настолько переборщили, что от авторов отвернулись даже многие вчерашние почитатели. А известные диссиденты Синявский, Максимов, Абовин-Егидес опубликовали другое письмо, требуя от Ельцина: «Только отставка. Монастырь. Грехи замаливать». Но в отставку он, конечно же, не подал. О монастыре тем более не помышлял. Он был победителем. Хотя ему все же пришлось сделать скорбное лицо, объявить 7 октября днем траура. Общее число погибших разные источники оценивают от 124 до 187, раненых — от 368 до 437. Но многие исследователи и участники событий считают эти данные далеко не полными, заниженными. Периодически всплывают новые фамилии жертв, не попавшие в составленные списки.

Конечно, произошел самый настоящий государственный переворот. Если провокация августа 1991 г. уничтожила власть коммунистической партии, то октябрь 1993 г. доломал всю систему советской власти. Но при этом потерпела разгром и патриотическая оппозиция. И если любое силовое подавление беспорядков в СССР — в Тбилиси, Баку, Вильнюсе — вызывало яростные нападки западных держав и СМИ, то расстрел законного парламента и его защитников получил от «мировой общественности» полную поддержку. О Верховном Совете указывали, что там не было «здоровой демократии», а действия Ельцина президент США Клинтон вполне одобрил, указал, что теперь «нет препятствий для демократических выборов».