Предательство в КПСС. Хроника разрушения СССР

Но воспротивилась Православная Церковь. Многие верующие были убеждены, что «екатеринбургские останки» — подложные. Да и налицо были явные нестыковки. В 1891 г., когда Николай II, еще будучи наследником престола, путешествовал по миру, в Японии фанатик ударил его саблей по голове. Но на «останках» из Поросенкова лога следов удара не нашли. Даже количество скелетов не совпадало: нашли 9, а в доме Ипатьева было убито 11 человек. Были и другие признаки фальсификации, как неувязка со шпалами, покрывавшими захоронение, — шпалы подобного типа начали производить позже, при советской власти.

Все верующие, интересовавшиеся темой цареубийства, хорошо знали выводы следствия Н.А. Соколова о полном уничтожении тел Царя, Его Семьи и других жертв. Многие знали и откровения Старца Николая (Гурьянова), категорически подтверждавшего, что Царские Мощи уничтожены, за исключением отсеченных голов. И Патриархия, надо отдать ей должное, не поддержала иностранных экспертов и правительственную комиссию. Признавать «екатеринбургские останки» царскими отказалась. Вместо задуманной Собчаком общероссийской церемонии 7 марта 1995 г. состоялась куда более узкая. В усыпальнице Петропавловского собора Санкт-Петербурга перезахоронили только Кирилла Владимировича с женой. Вроде бы торжественно. Но без особой помпы. Не на государственном уровне.

Дело с «царскими останками» на какое-то время зависло. Но Кирилловичи нашли еще одного могущественного покровителя. Начальника службы безопасности президента Коржакова. Они сошлись где-то в начале 1995 г., при каких обстоятельствах — мы не знаем. Но в июне Леонида Георгиевна писала Коржакову «в развитие нашей содержательной беседы». Речь шла о переезде семьи на постоянное жительство в Россию. Минимальным условием Леонида ставила «гостевой дом в Санкт-Петербурге или в Москве или же в непосредственной близости от них». Заливалась соловьем об «интересе к нашей семье» со стороны зарубежных правительств, деловых и общественных кругов. А если Коржаков пойдет навстречу, обещала проводить некие неопределенные акции, поднимающие престиж Ельцина и популяризирующие его курс за рубежом. Больше пообещать ей было нечего.