Предательство в КПСС. Хроника разрушения СССР

Официальный диагноз гласил — генсек скончался во сне: оторвался тромб, попал в сердце.

О том, что Леонид Ильич определил себе преемника, знали немногие. А те, кто знал, помалкивали. «Старики» из «брежневской» группировки — Тихонов, Гришин, Соломенцев — попытались выдвинуть Черненко. Он был ближайшим помощником Леонида Ильича, возглавлял главный, Организационный отдел ЦК. Тихонов встретился с ним. Договорились, что на заседании Политбюро глава правительства выступит и назовет кандидатуру Черненко. Но сорганизоваться «старики» не успели. У Андропова оказалось все схвачено. К Черненко, уже после его беседы с Тихоновым, зашел Устинов и «попросил» — чтобы на заседании выступил Черненко и предложил Юрия Владимировича. «Просил» министр обороны. Константин Устинович все понял и согласился.

На заседании Политбюро и внеочередном пленуме ЦК Андропова избрали генеральным секретарем. А еще один пленум, очередной, состоялся 22 ноября. На нем, как и планировалось, приняли постановление об ускорении научно-технического прогресса. Но закрытый «организационный вопрос», намеченный Брежневым, в повестке дня больше не значился… Вот и спрашивается — была ли смерть Леонида Ильича естественной? Она оказалась весьма своевременной для Андропова. Дала ему власть, которую при жизни Брежнева он неизбежно терял. Случайное совпадение?… Или среди «пустышек», изготовлявшихся для вождя, оказалась какая-нибудь «не-пустышка»? Доказательного ответа нет.

Глава 6

О чем мечтал Андропов?

С нечистым нельзя заключать сделки, он обязательно обманет. Такова его натура — отец лжи. И стоит обратить внимание, что игры масонской закулисы и связанных с нею теневых структур имеют важную особенность. В их основе лежит ложь. Фигуры, участвующие в них, почти никогда не знают полного сценария. У них могут быть собственные замыслы, они верят, что исполняют собственные планы — и им помогают. Но только до поры до времени. Пока их планы вписываются в схемы высших скрытых режиссеров. А потом ими без сожаления жертвуют. Так было с организаторами переворота против царя — Родзянко, Гучковым, Милюковым, Львовым, Рузским, Алексеевым и иже с ними. Конечно же, они не желали крушения России. Наоборот, были уверены, что обновленная держава, реформированная по западным образцам, достигнет еще более впечатляющих успехов (и сами они возвысятся, станут куда более умелыми правителями, чем царские министры). Но когда они выполнили свою часть миссии, их отбросили…

Андропов, без сомнения, был убежденным «западником». И о приверженности Юрия Владимировича коммунизму говорить не приходится. Но и о разрушении Советского Союза он, разумеется, никоим образом не помышлял. Нацеливался на «конвергенцию», на реформы по сближению с Западом. Полагал, что это поведет к дальнейшему укреплению страны, откроет пути к быстрому и эффективному развитию. Подобные идеи вынашивал не только он. Косыгин (вероятно, под влиянием своего зятя Гвишиани, советников типа Либермана) видел образцом «югославскую модель». А Андропов со времен пребывания послом в Венгрии поддерживал личную дружбу с Яношем Кадаром. Когда тот принялся строить систему «гуляш-коммунизма» с предоставлением больших прав предприятиям, кооперативам, частникам, Юрий Владимирович его поддержал, считал Венгрию «экспериментальной площадкой» для будущих советских преобразований.