Предел

– Пора включать питание, – сказал Гиснеллиус. Он подошел к щиту и нажал несколько клавишей. Одна за другой загорелись контрольные неоновые лампочки, за стеной загудели сердечники трансформаторов. Машина ожила. Пол едва заметно завибрировал, как в зале со счетными машинами, где я работал.

– Обслуживание аппаратуры требует определенного навыка, сказал профессор. – Это напоминает работу на коротковолновой радиостанции. Надо подстраиваться к потоку информации. Улавливать его наподобие радиоволн... Прошу вас, сядьте! – он указал на кресло перед пультом. – Здесь, в этой точке, фокусируются трансдукторы конечного усилителя, которые перешлют в ваш мозг все, что думает и чувствует человек, с которым мы в данный момент устанавливаем связь....

– Вероятно, правильнее было бы сказать «думал и чувствовал», если это человек из прошлого?

– Я умышленно употребил tempus praesens[16], – усмехнулся Гиснеллиус. – Когда мы имеем дело со временем – пространством, понятия одновременности или разновременности событий теряют привычный смысл... Нельзя говорить о прошлом или настоящем в обычном понимании. Никакая consecutio temporum[17] в этом случае не годится.

– Вы все время говорили о... телехронопатии – так, видимо, следует называть это явление – из прошлого, – сказал я. – А ведь, учитывая относительность времени, которую обуславливает обобщенное пространство...

Старичок взглянул на меня, с трудом пытаясь скрыть подозрительное беспокойство.

– Вы... знакомы с этой проблемой? Вы говорите так, будто... Кто вы, собственно, такой?

Не знаю, что удержало меня от признания.

– Я пишу кандидатскую по римскому праву... Что-то на стыке истории и юриспруденции, – не моргнув глазом, солгал я.

Он сразу успокоился, но я теперь был осторожнее.

– Когда-то я по-любительски интересовался наукой о пространстве, – добавил я быстро.

– Ах, так, – проворчал он. – Ну, садитесь!

Я не торопился – даже не знаю, что меня сдерживало!

– Вы не ответили на мой вопрос, – напомнил я.

– Простите, на какой? – он рассеянно посмотрел на меня, но я видел, что он притворяется, и это подстегнуло мою настойчивость.

– Я спрашивал о возможности улавливания информации из будущего.

– Ах, нет, нет! – резко выкрикнул он, махая рукой около уха, – это совершенно невозможно... Ведь будущее не детерминировано...

– А вы откуда знаете?

Он смутился и некоторое время искал ответа, бессознательно шаря глазами по комнате.

– Знаю! – выкрикнул он наконец. – Но не вижу необходимости разжевывать. Достаточно будет только своего рода reductio ad absurdum[18], доказательства методом от противного, доказательства отрицательного: допустим, возможно уловить информацию из будущего. Этакая рабочая гипотеза. Что из этого следует? Вы улавливаете некое известие о событии, которое может касаться вас лично. Вы можете воспользоваться им, «смоделировав» позже свое будущее иным образом... Одним словом, наше предположение приводит к выводу, что будущее «действительное» может быть иным, нежели то, которое вы увидели методом телехронопатии. Это противоречие, очевидно, опровергает справедливость нашего предположения. Вам этого достаточно?

– Нет! – резко сказал я. – Может существовать способ обойти это противоречие в рассуждениях!

– Это как же? – недружелюбно буркнул он.

– Не знаю... – я задумался. – Может, так: сам процесс мысленной связи с будущим возможен лишь постольку, поскольку он не дает информации, которую «путешественник во времени» мог бы использовать для воздействия на собственное будущее...

– А если он все-таки нападет на такую информацию? Ведь это невозможно предвидеть a priori...[19] – старичок хитро усмехнулся. – И что тогда, как вы думаете?

– Допустим, это вызвало бы его... немедленную смерть! выпалил я, не думая.

Профессор залился беззвучным смехом.

– Вот... – сказал он, вытирая платком губы, – вот как можно попасть в собственные сети. Ведь если ваш «путешественник во времени» погибнет во время эксперимента, значит, в будущем не было такой информации, которую он мог бы использовать для своего спасения, а во-вторых, он, покойник, вообще уже не мог бы ничего сделать. Порочный круг, классический порочный круг! Вот вам второй весьма убедительный довод в пользу того, что в будущее заглянуть невозможно!

Однако мне этого было недостаточно. Незаметно для самого себя я поверил не только в то, что старик говорил о своем изобретении, но и в то, что он сам столь горячо отвергал. Подсознательно я рассуждал, видимо, примерно так: если вся история с улавливанием информации из прошлого правда, то, рассуждая логически, будущее в этом смысле должно быть равноправным. Я размышлял бессистемно, в голове у меня перемешались все мои не очень-то обширные знания, впутывались вопросы обратимости явлений в микро – и макромире, симметрии времени и так далее.

– Хорошо, начинаем! – сказал я наконец. – Все готово?

– Прошу вас, прошу! – профессор, потирая руки, указал на кресло. – Для начала сделаем небольшой экскурс в прошлое...

– С кем вы меня свяжете? – спросил я, уже сидя в кресле.