Предел Искушения

— Это конечно очень странно, но вряд ли Реболаров совершил бы такую ошибку. Это слишком очевидно, — Илья постучал себя кулаком по голове, показывая, что его невнимательность не в счёт, — Реболаров же не из тех, кто допускает такие просчёты. Если предположить, что они за одно, то выходит, они намеренно это сделали. Может быть, давали мне понять очевидное, а я, будучи погружённым в свои мысли просто тупо не заметил? Но всё это как-то не вяжется. Зачем нужно устраивать такие представления. Можно было просто сказать.

— Мы с тобой явно чего-то не видим. — раздражённо сказал Хронов, — И как всегда это что-то лежит на поверхности. Но всё очень запутано. Хотя с первого взгляда всё должно быть понятно.

Илья докурил сигарету.

— Ну, что пойдём за стол? — предложил он.

— В общем, так! — не обращая внимания, на предложение Ильи, продолжил свою мысль Хронов, — Ты встречаешься с Бештеровым и стараешься выяснить у него, кто он и с кем он. Попробуй хоть за что-то зацепиться. Нам необходимо понять, он с Реболаровым или сам по себе. Нельзя исключать вариант, что именно он является неизвестным, который противостоит нашему обожаемому шефу. Так что будь как можно осторожней.

Сергей тревожно постучал пальцами по балконному ограждению.

— Я поработаю над информацией от коллег, погибших историков. У меня есть кое–какие задумки, через кого это можно аккуратно узнать. Нам теперь с тобой ошибаться нельзя. Сам сказал, ставки высокие. Может быть, поступит звонок от человека Реболарова, и что-то проясниться. Хорошо бы посетить квартиру Андреевых, может быть в его записях, что-то интересное есть. Хорошо бы ещё про эту рукопись узнать у незаинтересованных людей. — Хронов выпрямился, выражение его лица сделалось довольным, он мечтательно посмотрел вдаль и сказал. — Ты представляешь старик, какой материал может получиться? Мечта!

— Ну да, — скептически произнёс Илаев, — Думаешь, нам позволят что-то опубликовать?

Хронов снова помрачнел и сурово посмотрел на Илаева.

— Нет, Илья Дмитриевич, не вижу я прежнего блеска в твоих глазах. — он отвернулся и добавил, — Хотя может это и к лучшему.

Илья пожал плечами.

— Всё изменилось. Я чувствую, что стал другим. — он вдохнул полной грудью вечерний летний воздух, — Я перестал заморачиваться, но чувствую, что старые ценности отвалились безвозвратно. Я не остановлюсь, но не из-за сенсационной публикации, а просто потому, что хочу знать. Не знаю, как тебе это объяснить, но всё стало по–другому. Может быть это старость, Серёг?

Главный редактор взглянул на Илаева оценивающим взглядом.

— Может старость, а может мудрость. Как считаешь, есть разница? — он одобрительно похлопал друга по плечу. — Да всё нормально! Всё идёт так, как и должно идти.

Друзья вернулись за стол. Они ещё долго обсуждали план дальнейших действий, спорили, не раз приходили к окончательному решению и не раз его пересматривали.

Ночь уже давно накрыла мегаполис, а в окне журналиста Илаева всё ещё горел свет.

Страх

Тёплый ночной вечер таинственно шелестел, серебрящейся, в свете яркой луны, листвой. Мелиор смотрел на огненное пятнышко посреди тёмного высотного строения, плотно заселённого жильцами. В доме, где Илья и Сергей горячо обсуждали недавние события, кроме них все спали.

— Ну что же тебе нужно? — размышлял Мелиор. — Почему ты не можешь исполнить то, что предначертано свыше? Неужели, я снова ошибся?

Чувство того, что он постоянно в чём-то ошибается, не покидало ни на секунду. Но в чём?

Мелиор стал думать об этом всё чаще и чаще. Казалось, что ещё немного, и он поймёт причину своего неудовлетворения, но как только он приближался к невидимой грани, что-то внутри останавливало и заставляло отступить.

У Мелиора создавалось впечатление, что он сам не позволяет себе скинуть с плеч непосильную ношу и вернуться домой. Хотя где теперь его дом, он понять не мог.

Теперь он имел в своём мире почти всё, чего желал. Он мог наслаждаться безграничной властью, чувствовать страх и заискивание со стороны смертных при одном только упоминании о нём, мог наслаждаться материальными ценностями, которые только был в состоянии себе представить. Можно ли желать большего? И он отвечал себе: " Можно!»

Если бы Мелиор хранил свой мир и оберегал его, то мог бы вечно жить, так как считал нужным, и никто не сумел бы помешать ему. Но он не хотел так жить.

Он не мог остановиться на том, что имеет. Ему бы стало невыносимо скучно. Мелиор хотел получить всё, а всё имел только Создатель. Мелиор хотел отобрать у него вселенную.

Часто он представлял себе как Создатель стоит рядом с троном, на котором восседает Мелиор, и тогда он на некоторое время чувствовал себя идеально хорошо. Но почему-то, даже в таких сладостных фантазиях, Творец не выглядел уязвлённым, наоборот, он выглядел счастливым. Мелиор даже мог представить, что скажет Создатель, опускаясь перед ним на колени и омывая его ноги.

— Я рад брат мой, что, наконец, ты обрёл покой!

Он чётко представлял его действительно счастливое лицо, и понимал, что тот не лукавит, а искренне радуется за Мелиора.