Предел – только небо. Книга 1. Земля

Пока Ева старалась усадить брата обратно в электрокар, я подошла к Кириллу. И вот снова я вижу тот доброжелательный взгляд, от которого мурашки бегут по телу. Он неосознанно злил меня, отчего я готова была грубить, дерзить и оскорблять. Опять в его очах отражались смущение и великая покорность. Без толики стеснения он рассматривал меня, словно картину, изучал каждую мимику на моем лице, всматривался в каждую черточку или морщинку возле глаз и губ. Эта откровенность взгляда мне не нравилась. Абсолютно недовольная происходившим, я опустилась на колени перед Кириллом. Его голубые как небо глаза все еще продолжали оставлять невидимые отпечатки на моем лице. Он точно понимал, как лучше меня рассердить. Измученная его вниманием, я без позволения стянула с плеча рубашку и, не произнося ни слова, вколола антибиотик.

– Пожалуйста, без снотворного, – остановил меня одним касанием Кирилл, как только игла вышла из предплечья.

Этот приторно приятный голос стал намного бодрее. Казалось, я могла слушать его щебетание целую вечность. Он обхватил мое запястье и перевел взгляд на лицо, затем медленно, оценивающе, с неким упоением обвел глазами нос и губы, спуская взор на шею, и добрался до руки. Действия парня казались столь наивными, не переходящими за рамки приличия, отчего живот скрутило. И эта трепетная дрожь. Но дрожь исходила не от меня: Кирилл наслаждался от будоражащего его затаенного трепета, касаясь пальцами моей кожи. Это чувствовалось в каждом его движении. Не могло столь безропотное смущение в глазах парня не встревожить меня. Я вдруг вскипела внутри, ощущая знакомый вкус ярости, щекотавший каждую струнку моего тела. Меня злило то, с каким душевным порывом он оценивал меня. Его искренность и преданность, светящаяся в глазах, заставляли меня чувствовать его превосходство надо мной. Напрячь глаза и рот в недовольной гримасе – это все, что могла себе позволить под его пристальным взглядом, чтобы прийти в себя и вырвать запястье из слабых рук Кирилла. Я была готова сбежать от этих великолепных очей и их необыкновенной магической силы покорять себе, завораживать и делать так, чтобы я забывала обо всем на свете. Выдохнуть я смогла только тогда, когда спазм минутной слабости прошел.

– Анна, – нежно произнес мое имя Кирилл, словно это слово было для него ценным сокровищем. Голос, эхом звучащий в моих ушах, тут же прогнал гнев – и я смиренно повернулась к нему в пол-оборота. – Я знаю, что мешаю вам, – запнулся он, сглатывая, будто слова давались ему с трудом. – Вижу, как обременяю вас.

Кирилл был прав. Было бы лучше, если бы я вообще его не встречала на своем пути, не спасала, отчего-то чувствуя, что должна это сделать. Но вслух я это не смогла сказать. Может, из-за того, что подошла Лили и легонько ущипнула меня за талию, а может, я в действительности не готова была его бросить в сложившихся обстоятельствах, ощущая нечто невероятное внутри с его присутствием – вроде сильной связи, сродни магниту, притягивающему к себе против моей воли. Именно неосознаваемая сила притяжения привела меня тогда в аптеку, будто сама судьба требовала спасти его. Я пока не понимала природы этого необузданного желания сохранить жизнь Кириллу, но очень хотела узнать, отчего я теряю контроль и не могу сопротивляться. Какая сила манит меня покоряться и слушать его.

Ничего не сказав из-за состояния смятения, я отвернулась, чтобы собрать остатки своей воли, и отошла с Лили в сторону.

– Лили, солнышко, нам не выжить, если мы будем тратить время на случайных попутчиков.

– Знаешь? – скривила детское прекрасное личико сестра. – Еву и Марка привела ты. Я здесь ни при чем. – Это был тот аргумент, о котором я даже не подумала. – Брось, Анна, вместе веселее!