Предел

Нэрнис рассматривал свою одежду. Заскорузлые тряпки. Отвратительные пятна. Это все надо снять и… выкинуть. События минувшего дня возникали в памяти обрывками, и сколько Светлый их не гнал, упрямо возвращались. Где-то рядом журчал ручей.

Даэрос нагнал брата уже у воды. В мелком ручейке можно было разве что умыться.

— К озеру течет. — Нэрнис бы сейчас многое отдал за возможность погрузиться в воду целиком, отмыться, отчиститься. А пришлось только в лицо поплескать, да одежду сменить. Свои старые «тряпки» он бросил здесь же и пошел обратно. Разговаривать ни с кем не хотелось. У выхода на поляну его встретил часовой — Айшак. Проводил к костру и отправился «на пост». Пелли, слава Создателю, разговорчивостью не страдала, а у Воительницы рот был занят. Едой. Смотреть на это было невыносимо. Неужели она в состоянии есть? Даже Айшак, не жует по своему обыкновению, ни кусты, ни елки!

Вернулся Даэрос с мокрым свертком. Воткнул в землю поближе к костру пару сучьев, пристроил в развилках поперечную ветку и развесил на просушку стираные вещи Нэрниса.

— Нэрьо, не переживай. Я имею в виду стирку. У тебя сейчас не то состояние, чтобы думать. Вообще. Поэтому, лучше выпей. Есть ты все равно — не сможешь. Вайола! Не хрустите костями. Пеллиэ уже побледнела.

Воительница съела полкурицы и крушила зубами куриные кости. Не то, чтобы она любила есть то, что обычно выбрасывают. Она просто задумалась. По мере раздумий её лицо обретало выражение невинности и беззащитности. Округлившиеся глаза с удивлением смотрели в огонь. Её «подвиг» обретал наконец-то черты реальности. Напиваться, как в рассказах отца, совершенно не хотелось. Но она пила и пила. Кувшин с вином никто и не подумал у неё отобрать. Врагов убивать оказалось — нужно. Но — противно. Противно и гадко не в бою — а после. К счастью, Вайола был тем существом, которое любую проблему может упростить, объяснить (самой себе), пережить и найти в этом нечто нетривиальное. Вывод воительницы оказался далек от боя, разбитых ею и Айшаком черепов, от трупов на дороге и вязкого запаха крови. «А папа-то врал!». Вино и усталость навалились на отважную деву. Дитя Искусной Оплодотворительницы, она жила своей, ни кому не понятной системой смешанных ценностей. Поэтому её вторым порывом за сегодняшний день, было желание споить того единственного, кто был ей мил и дорог. Айшака.

Лошак выпил подношение безропотно и быстро. Хозяйка завалилась в кусты и засопела. Кругом все было такое мирное и спокойное. Айшак пошел побродить по лесу. Съесть что-нибудь навоевавшемуся лошаку было, на самом деле, необходимо.

Эльфы перенесли Воительницу в телегу и укрыли покрывалом. Вайола всхлипывала во сне, бормотала и ругалась. Нэрнис послушал, но так и не смог разобрать, что она хрипит сквозь сон. Светлый вернулся к костру. У него были вопросы. Но задавать он их не спешил. Его Полутемный брат, обычно все сам объяснял. Пелли сидела тихо, как мышь, но в полной готовности обнимать всех плачущих. Нэрнис вспомнил свои рыдания. Позор-то, какой!

И все-таки Даэрос был специалистом не только по части людей. Перевести разговор в ту область, где нужно считать, оценивать и строить планы, мог только такой, тертый жизнью брат.

— Ты понял, кто он был? — Полутемный намеренно выражался обобщенно. Чтобы вытянуть Светлого на разговор.

— Кто «он»? — Нэрнис понимал игру. Задать вопрос так, чтобы получить другой, нужный вопрос. А разве можно было реагировать по-другому?

— Трактирщик. Кто он… был? На самом деле?

— Человек. Слишком опытный — для трактирщика.

— Именно. Бывший наемник. Я предполагаю, что он осел в местной глуши, но быстро подмял под себя всех местных жителей. Сколько было нападавших с твоей стороны леса?

— Пятеро. Двоих я… зарубил еще в лесу. Сначала того, которому я…

— Подробности ни к чему. Значит, пятеро. Шесть — с моей стороны. Справа. И еще — сам трактирщик. Он не лез на дорогу. Отсиживался. Но все его дружки были прекрасно тренированы. Знаешь, как я догадался, что с ними еще кто-то есть?

— Нет. Услышал?