— Еще чего! — возмущаюсь. — Здесь ни ночных клубов, ни фирменных магазинов, ни салонов красоты, я что- то не заметила. А Маринка без них просто не сможет существовать. К тому же, не удивлюсь, если в скором времени здесь папочка ее с сослуживцами появится — дочуру единственную спасать. — И тут, до меня еще кое-что дошло:- Что значит — "тоже тут решит жить остаться"? Я что то не припоминаю, чтобы, на подобное решалась.
— А как же Антариэль? — с хитроватой ухмылочкой, интересуется мелкая вредина. — Ты хочешь сказать, что спасаешь его только для того, что бы его эльфийский дедушка в срочном порядке женил его на какой-нибудь своей остроухой соплеменнице?
— Еще чего не хватало! — возмущенно и вслух накричала я на Калейа — Не для того я, столько нервов себе из-за него перевела, что бы в итоге, он какой- то блондинке длинноухой достался!
— Это ты о ком, интересно? — вкрадчиво поинтересовалась у меня, тихонечко подкравшаяся ко мне со спины, уже переодевшаяся, Маринка. Я, не спеша к ней, повернулась, сделала честные — пречестные глаза, и в ответ поинтересовалась:- Это ты о чем?
— Ни о "чем", а о "ком". — Да, от этой дамочки так просто не отвяжешься. Нужно срочно перевести разговор на другую тему. О чем Маринка может думать больше, чем о парнях? Правильно, о шмотках!
— Ты уже переоделась? — заинтересованно окидываю взглядом мои бывшие вещи. Да, хорошо, что я немного свободные брючки купила, боялась с размером не угадать. На бедрах они сидели идеально — в обтяжечку, а низ — получился, несколько, укороченного варианта, ближе к бриджам, чем к штанам. Рубашку, сестричка внизу узлом завязала — животик голый на всеобщий обзор выставляя. Да, пирсинг, с золотой сережкой в пупке, явно произведет фурор у местной публики. Тапочки и зеленый цвет лица — остались, как и были. В общем зрелище еще то! Нужно что- то срочно с этим делать, с лицом, в смысле. Калей, Марину, изучающим взглядом с ног до головы обозрел, и в голове моей пролетела его мысль о том, что я еще не самый худший вариант, " Говорящей".
Сестричка же, тем временем, беззаботно продефилировав перед изумленно разглядывающими ее новый наряд парнями, в сторону дико косящихся на нее лошадей. (Бедные животинки, наверное, тоже впервые в жизни подобное чудо узрели). Заметив, прикрепленную к одному из седел объемистую флягу, Маринка шустро ее отцепила, всколыхнула, и, услышав характерный булькающий звук, обрадовано отвинтила крышку, глотнула содержимое, и моментально закашлялась.
— Какого черта? — едва отдышавшись, спросила она, глядя, почему- то на меня. — Зачем было брать с собой в дорогу, вместо воды, какую- то низкосортную брагу? Ты что спиться решила, пока родители тебя не видят?
— Ну, это же не моя лошадь, и фляжка тоже не моя, а вон тех разбойников. — Киваю на связанных, и сложенных аккуратным рядочком под дальним деревом наших бывших пленителей. — Не компот же им с собой в дорогу брать?
Обреченно вздохнув, Маринка намочила край свисающего с ее плеча полотенца подозрительной жидкостью, принялась ожесточенно стирать с лица засохшую маску, бубня себе тихонечко под нос, о том, что скоро все местные алкоголики, будут за ней табунами бегать — на запах слетятся. Один уже подтянулся. Заинтересованно поведя носом, в сторону принимающей спиртовые процедуры девушки, к ней поспешно подошел Бэрт.
— Сильно не разливай, — кивнул он на наклоненную над землей фляжку, с которой тоненькой струйкой на полотенце стекала не сильно хорошо пахнущая жидкость. Презрительно глянув на такого хозяйственного и экономного парня, Маринка выдала — Спиртное вредно для здоровья. — И перевернула флягу кверху дном. Сказать, что парень просто расстроился, это было бы сильно уменьшительно к его взбешенному состоянию. С воплем "Ты, что творишь ненормальная?!" Бэрт выхватил из рук, удивленной такой бурной реакцией, сестрички уже пустую емкость. Проверив, что она действительно пустая, парень недовольно откинул ее в сторону, и накинулся на опешившую Маринку. — Ты, что творишь? Его Высочество ранен, ему нужно чем- то рану обработать, а ты все вылила. Вообще ума нет?