Предначертанный

Кто-то из футболистов подбежал к Георгу и указал на меня. Ливиану обеспокоенно обернулся, и у него тут же увели мяч. Не обращая внимания на досадный момент в игре, мой друг побежал в мою сторону.

— Что случилось, Бьянка? — на ходу спросил он.

— Амина! Амина умерла…

Георг испуганно застыл, а через мгновение перебрался через трибуны ко мне.

— Как… умерла? — растерянно заглянул в мои глаза друг.

— Задохнулась… отравилась угарным газом во время пожара.

—Черт… как же так…

Он сел на пустующее место для болельщиков и беспомощно развел огромными ручищами.

Я рухнула рядом и слезы покатились сами собой.

Тренер засвистел в свисток, объявляя пятиминутный перерыв.

— Надо же… как же это… — понуро продолжал сокрушаться Георг.

Мой сотовый телефон завибрировал сообщением нашей студенческой группы.

«Похороны завтра, в полдень. Всем неравнодушным просьба собраться в комнате двести двенадцать через час».

Мы с Георгом обреченно переглянулись.

Глава 15.

Амину хоронили на следующий день. Неравнодушных оказалось всего несколько человек из нашей группы, и теперь маленький автобус вез нас на кладбище. Гроб вместе с телом везли в автобусе, куда разрешили сесть только родственникам, поэтому мы тряслись в нанятом университетом маршрутном такси вместе с комендантом общежития и куратором нашей группы.

Георг сидел рядом со мной и понуро молчал. Анжей, вечный товарищ Амины, занял место у окна. Сгорбившись, он молча таращился на однообразные пейзажи.

Я уже не плакала, все слезы вышли ночью. Только отсутствие косметики и очки от солнца выдавали мое отчаяние. Когда ты одинока, очень сильно привязываешься к друзьям. Кроме Амины и Георга у меня не было близких друзей.

 Амина три года была для меня чем-то вроде теплого солнышка. Взрывная и яркая, она пронизывала мою мрачную сосредоточенность своим светом. А теперь этот свет померк, и мне казалось, я окончательно погрязну во мраке.

Траурная церемония медленно свернула к стоящим стройными рядами свежим могилам и остановилась.

Маршрутку дернуло. Двери распахнулись, и выпустили нас на свежий воздух. Один за другим, мы робко выбирались наружу.

На кладбище было мрачно и сыро. Сквозь рваные облака проступало яркое солнце, но дующий с полей ветер сводил на нет все его усилия прогреть воздух.

Из второго автобуса вынесли гроб. Следом выходили стонущие и всхлипывающие родственники усопшей. Цыгане вообще любят голосить, но, казалось, сейчас они превзошли себя.

Мы, студенты, сбились в кучку и избегали смотреть в глаза родным Амины. Будто чувствовали вину за то, что ее больше нет, а наша осиротевшая компания – живое напоминание о несправедливости судьбы.

Комендант не обманула, тело моей подруги действительно было в полной сохранности. Амина выглядела, словно живая. Как будто она просто заснула. Классическое белое платье, белые туфли.  Даже румянец на щеках был как настоящий.

— Прости, Амина… если бы я только знала, чем закончится та страшная ночь, я бы настояла, чтобы ты ехала с нами обратно в кампус…

Всхлипнув, я коснулась губами прохладного лба покойницы и отошла.

Кто-то из цыган узнал нас с Георгом и что-то шепнул Данко.

— Будь ты проклята, несущая смерть… — прошипел мне вслед заговоренный от вампиров брат Амины. Ветер рванул мой шарфик, и показался деревянный кулончик на цепочке. Глаза Данко… они потемнели. Стали нечеловеческими. Сглотнув, он отступил назад.

Ливиану тут же взял меня за руку и привлек к себе ближе.

— Не разговаривай с ним, — шепнул он.

А я все не могла прийти в себя от страшного взгляда Данко. Заговоренный от вампиров не человек? Но кто он тогда? Не может же заговоренный от вампиров быть вампиром. Это абсурд. Значит, Данко – что-то другое. Только вот, что?

К нам подошла куратор.

— Не расходитесь, в университетском кафе подадут угощения.

Мы согласно закивали.

Гроб с усопшей быстро опустили в землю и под вой ее родни начали забрасывать землей. Сотрудники кладбища не могли иначе – со стороны трассы двигалась следующая процессия. Я с горечью взглянула в сторону глубокой ямы и отвела глаза. Здесь все было поставлено на поток. К горю тоже привыкли. Оно никого не трогало.

В кафе собралась почти вся группа, даже те, кто не ездил с нами на кладбище.

— Как ты, Бьянка? — подошла ко мне Наташа.

— Плохо, — отмахнулась я.

Наташа была дочкой русского посла, а заодно и старостой нашей группы. Она нравилась всем, без исключения. Вернее, исключение было. Георг Ливиану упорно ускользал от назойливой опеки красавицы. Видимо, нутром чуял опасность, исходящую от дочери посла. Здесь не поиграешь, прижмут к стенке и заставят жениться.

— Хочешь переехать ко мне? — сжала мою руку Наташа. — Зачем ждать кого-то незнакомого? Неизвестно, какие у новенькой будут повадки. А мы с тобой, вроде, неплохо уживаемся. И интересов общих достаточно.

В ее взгляде на миг мелькнула мольба. Она хотела быть поближе к Георгу.

— Ладно, — быстро закивала я. — Одной мне совсем дурно…

— Я помогу тебе собрать вещи.

— Договорились.

На сборы у меня в комнате ушел почти час.

— Какие чудесные цветы! — с восторгом рассматривала черные розы Наташа. — У тебя появился тайный поклонник?