Предначертано судьбой

— Я очень сожалею о том, что я сказал Хьюгзу, — сказал он. — Я сожалею об этом, так как только может сожалеть об этом мужчина. Если бы я мог взять свои слова обратно, я бы сделал это сию же минуту.

Его извинения заставили Джулию смягчить свой тон.

— Люди распускают всякие сплетни.

Он взял лампу из ее рук и показал жестом на ступеньки.

— Давайте присядем на минутку.

Джулия стояла в нерешительности. Она знала, что не должна проявлять слабость по отношению к Джибу, но с точки зрения справедливости, она должна была предоставить Джибу шанс объясниться. Запахнув плотнее халат, она села на ступеньки.

Он сел рядом с ней, положив руки на колени и сдвинув на затылок шляпу. Затем он уставился на свои сапоги, собираясь с мыслями.

— Шериф сказал, что Уолт Стрингер пытается оклеветать меня. Большая часть того, что он говорит, — явная ложь.

«Боже мой, — подумала Джулия. — ведь это все истории из газет. Гэрриэт все проверила»

— Уолт Стрингер не печатает всякую чушь, Джиб, — сказала она.

Он повернул голову и пристально посмотрел на нее.

— Он может это сделать, если верит тому, кто поставляет ему информацию.

— Какую именно ложь вы имеете в виду?

— Он говорит, что я принимал участие в разбоях на территории Аризоны, в округе Линкольн. Что я был членом банды Мерфи Долана и повинен в убийстве невинных людей.

Джулия пыталась припомнить все эти нашумевшие истории о разбойных нападениях в округе Линкольн. — Она знала о хладнокровных убийствах, которые там происходили.

— Я, конечно, не святой, — продолжал Джиб, — но я не убийца. Жизнь вооруженного бродяги мне не подходит.

Джулия потирала пальцами колени и думала, к чему может привести этот разговор.

— Вам нужно было сообщить Уолту свою точку зрения.

— Но я же сообщил ее вам. Разве это менее важно? — Он пристально посмотрел на Джулию.

Она все еще не была уверена в том, что хотела узнать все эти подробности. Мысли о прошлом Джиба заставляли ее содрогнуться. Причем ее интересовало не столько то, что он в действительности совершил, сколько те чувства, которые он в ней вызывал. Вопреки здравому смыслу, она все еще хотела думать о нем только хорошее.

— Ладно. Рассказывайте все.

Он суетливо заерзал на ступеньках и откашлялся. Сперва его голос был весьма неуверенным, но затем он стал чувствовать себя проще, подбадриваемый тем, что она его не прерывала. Он начал свой рассказ с того момента, когда он начал подрабатывать чернорабочим в Комстоке, загружая однотонные вагоны, до шестнадцати штук в сутки, до тех пор, пока чуть было не сломал себе шею. Со временем он изучил все тонкости горного дела — сверление скал, установление взрывчатки и тому подобные вещи. Он стал настоящим подрывником, специалистом горного дела. Он постоянно передвигался по всему Западу — Колорадо, Юта, Калифорния, оставаясь на одном месте лишь на четыре, пять месяцев.

— Я всегда находился под землей, — сказал он, — и никогда не интересовался наземными работами.

Наконец, он дошел до того момента, о котором рассказывал Гарлан. В одном из лагерей он был вовлечен в историю с похищением человека. Горняки похитили суперинтенданта и удерживали его до тех пор, пока не получили солидный выкуп. Затем он стал зарабатывать деньги игрой в карты, разъезжая по лагерям горнодобытчиков и обыгрывая их при помощи ловкости рук.

— Я так наловчился, что доставал нужные карты в нужный момент быстрее, чем кто-либо мог заметить это, — сказал он и посмотрел на Джулию, пытаясь определить ее реакцию. — Я надувал каждого простака, который имел неосторожность садиться за стол со мной. Разумеется, я много пил, пил, пока уши не посинели. Ну и с женщинами, естественно, не церемонился особо. — Джиб замолчал на минуту. — Я полагаю, до вас уже дошли слухи об этом.

Женщины. Все говорили, что он сильно приударял за женщинами в молодые годы. Рената думала, что после стольких лет скитаний он ищет спокойствия и комфорта.

— С меня достаточно всего этого, — сказал задумчиво Джиб. — С тех пор, как я приехал сюда, я был чист как мыльная пена, кроме этого случая с Хьюгзом.

«Он пытается всячески вернуть к себе ее расположение, — подумала Джулия. — Но он же нарушил все принципы, которые она считала самыми дорогими для себя — честность, рассудительность, моральная устойчивость. И он еще хочет, чтобы она его простила!»

— Вы сказали, что были в Мексике.

Он неожиданно вздрогнул.

— Неужели?

— Вы говорили, что опыт работы на железнодорожной эстакаде напоминал землетрясение в Мексике.

Джиб уставился в темноту.

— Это было не совсем землетрясение, — уточнил он. — Просто несколько толчков, в результате которых упало несколько кусков скалы.

— А что вы там делали?

— Я провел несколько лет в Сьерра Мадре.

— Горные разработки?

— Да, горные разработки.

Ему больше нечего было добавить к сказанному, а Джулия не желала больше его расспрашивать. Она спрятала руки в рукава своего халата и передернулась от холода и усталости. Нет никакого смысла сидеть здесь, на веранде, подумала Джулия. Пора идти наверх и ложиться в свою теплую и мягкую постель.