Предначертано судьбой

— Миссис Мэткаф оказалась в очень трудном положении за последние несколько месяцев. — Сказал Гарлан, сочувствующе сжав локоть Джулии. — После смерти ее мужа, она считала своим долгом присматривать за его пациентами. На это уходило почти все ее свободное время. Теперь она может вздохнуть с облегчением и оставить эти заботы.

Доктор Бичем изобразил на лице соответствующее случаю сожаление. — Мадам, примите мое глубочайшее соболезнование. Я слышал много хорошего о медицинском мастерстве доктора Мэткафа.

— Вы очень добры, — сказала Джулия, удивляясь, почему Гарлан решил, что она хочет оставить медицинскую практику.

Пока Дотти и доктор Бичем обменивались любезностями, Джулия внимательно изучала молодого человека. Если его козлиная бородка была предназначена для того, чтобы придать ему больше солидности, то из этого ничего не вышло. Даже его очки не делали его старше. Лично для нее доктор выглядел слишком юным, чтобы она могла воспринимать его всерьез. Она посмотрела на его руки. Они были сильными, с длинными пальцами. Прекрасные руки для хирурга, подумала она. Пожалуй, это единственное, что может вызвать некоторое доверие к этому человеку.

Джулия стала упрекать себя за то, что слишком придирчива к новому доктору.

Доктор Бичем снова обратился к ней. — Чуть позже на этой неделе я постараюсь заскочить к вам и принесу список вещей, которые мне будут нужны для работы. Ваш брат, доктор Фрай, сказал мне, что у вас практически закончились все вещи, которые остались после смерти доктора Эдварда. Поэтому он снабдил меня самым необходимым на первый случай.

Прежде чем Джулия смогла произнести хотя бы одно слово, к ним приблизился Гарлан. — Я уверен, что миссис Мэткаф будет счастлива оказать вам всяческое содействие.

Вскоре появилась Луиза и в свойственной ей манере гостеприимной хозяйки объявила, что пора идти в церковь. Дотти шла рядом с Джулией, взяв ее под руку.

— Дорогая, — сказала шепотом она. — Что бы там ни произошло между тобой и Джибом, все это написано на ваших лицах. Прислушайся к моему совету и постарайся не показывать свои чувства так явно.

Все скамьи в помещении церкви были заполнены серьезного вида людьми, многие вздрогнули при появлении Джиба. Он медленно осмотрел помещение церкви и подумал, что это не то место, привычку посещать которое он хотел бы у себя выработать. Но с другой стороны, это было такое же место, как и любое другое, где можно было спокойно посидеть и подумать. А подумать ему было о чем. Всякие мысли роились в его голове с тех самых пор, как он оставил на рассвете Джулию — теплую, обнаженную и такую прекрасную. Он вспомнил, как внимательно смотрел на ее спящее лицо в течение нескольких минут, а затем решил, что надо что-то делать. Он встал с постели, оделся и ушел завтракать в Пиккекс.

И вот сейчас он уставился на сверкающие в лучах солнца церковные предметы, на чистые скамьи и старался избавиться от назойливых мыслей о прошлой ночи.

Эти воспоминания заставляли его задумываться о своей будущей жизни, в частности о том, стоит ли ему оставаться в этом городе. Эта мысль слишком часто приходила ему в голову, и он не был уверен до конца, что нашел правильное решение. С другой стороны, начальник полиции и Хьюгз сделают все возможное, чтобы он покинул Стайлз, а Вилли и Трэск могут позаботиться о том, чтобы он ушел не только из Стайлза, но и из этой бренной жизни.

Он посмотрел на Джулию, которая сидела за церковным пианино как раз напротив него, и почувствовал нечто более глубокое, чем меланхолия или простое сожаление. Это будет невосполнимая утрата для него. Она была самой прекрасной женщиной, которую только может пожелать себе любой мужчина, но она абсолютно ничего не могла сделать, чтобы исправить его. Старые привычки отмирают очень медленно, а его укоренившийся глубоко в сознание образ жизни все еще настойчиво проявлял себя.

Сегодня утром он подумал, что окажет ей огромную услугу, если оставит ее и будет вычеркнут из ее жизни. Черт возьми, она же может найти себе более достойного и уважаемого человека, кого-нибудь наподобие Уолта Стрингера. Это был человек ее склада — умный, с хорошим и строгим характером.

Джиб проглотил застрявший в горле комок, заерзал на скамье и попытался не думать о Джулии.

Церковный служитель объявил о начале гимна. Джулия прикоснулась к клавишам пианино, зазвучал аккорд, и все встали. Ли кивнул Джибу и вручил ему книгу гимнов. Джиб открыл рот и запел, не будучи уверен в правильности взятого тона.

Шериф Маккьюиг, стоявший неподалеку от него, обернулся назад и недовольно поморщился.

Когда они все снова сели на скамьи, церковный служитель Дадли продолжил службу, и Джиб равнодушно выглянул в окно. Завтра банк будет открыт, думал он о своем. Он снимет все деньги со счета, наймет повозку для Диллона и отправится в Солт Лейк.

«…Святое крещение, — прозвучали слова Дадли. — …мистер и миссис Отис Чэпмен…

Джиб заставил себя вернуться к церковным делам.

— …мистер Джелберт Бут…

Он посмотрел на Ли, который спокойно поглаживал усы.

— Миссис Джулия Мэткаф…