Предпоследние денечки

На меня начальники волком смотрели. Они и на подстанции побывали, и прощупали все контакты на силовой сборке, и гетинакс потрогали, и прочитали в акте о съемной ручке, найденной в кармане Сергунова. Придраться не к чему, но так хочется обвинить дежурного монтера во всех грехах! На него списать смерть на производстве, от чего им тоже, конечно, не поздоровится, однако от суда избавит.

Хочется, да колется. Ничегошеньки у них не получится.

Потому что погибший Сергунов спас меня. Он перед началом работы в сборке забрал у меня связку ключей, и, следовательно, ну никак я не мог проникнуть на подстанцию и подать напряжение, а если бы даже и подал, то — гетинакс, рукавицы и боты. Скорей докажешь удар молнии во время гигантской грозы на Альдебаране. А про связку ключей написано в протоколе осмотра, на правительственной трассе все трупы криминальные.

Про стигмы и эффекты не напишешь в объяснительных и докладных, дело прикроют, но начальникам-то — каково? И мне — как жить-то? Сидя перед сборкой, припомнив скандальчик в пивном павильоне, предположил: придет время — и нечто подобное произойдет во всесоюзном, если не в мировом масштабе.

Поднялся, пошел к себе в цех, провожаемый неласковыми взорами руководства. Стал заполнять журнал приема-сдачи дежурств — и призадумался. Что мне писать? Что произошло в силовой сборке № 5 во время замены автомата? Сердечный приступ? Что сказать жене, сыновьям, пятерым внукам погибшего? Ведь косвенно виновен же я в гибели их мужа, отца и деда… Виновен.

М-да.