Предпоследний крестовый поход

Вода уже остыла. Хьюго сбросил рясу на пол и перешагнул через нее. Он смотрел на себя в грязное зеркало. Черные отросшие в дороге корни. Смуглое тело с неестественно бледными шеей и лицом. Отбеливание отзывалось пигментными пятнами. Скоро кожа совсем одрябнет, и он станет уродом похуже магистра Антония. От вида, которого, всех тошнит, но все боятся показать свое отвращение.

Он залез в холодную ванну с головой. Вино текло по подбородку и капало в мутную воду.

Сон урывками по часу и дальняя дорога давали о себе знать. Хьюго по долгу держал лицо под водой, чтобы освежиться, но это не помогало. Очень скоро он откинулся назад. Вода ласкала подбородок. Веки сами закрывались.

– Поздравляю с повышением квалификации. – Хьюго сидит в бархатном халате. Босые ноги печет от жара камина. Пищевод печет от коньяка.

– Поздравляю с тем, что повышаться уже некуда. – Марго скидывает пепел в старое кадило предыдущего папы. Оно без дела пылится на столе. Хьюго пользуется электронным.

Пять лет назад они прощались посреди пустыни. Каждый улыбался и шутил. А потом плакал. Роман, сидя в крытом прицепе грузовика. Марго уткнувшись в руль своего внедорожника. Сколько бы не было в них уверенности каждый боялся умереть так и не воплотив свои великие планы в жизнь.

И вот все мечты стали явью. Папская тиара валяется на кресле, рядом с сертификатом о повышении квалификации и удостоверением главы ордена госпитальеров. Вместо рваных кед, снятых с раба и резиновых медицинских тапочек, у камина стоят две пары дорогих ботинок.

– Не хочешь попытаться в министерство?

– Пффф… – Марго закатывает глаза. – Может еще санитаркой устроиться в местный лепрозорий?

– Эта бутылка и спать. Завтра утром в Монако. Мне уже скинули фото хора мальчиков, с которыми мы будем там отдыхать.

– К черту твоих детишек. Мне не младше восемнадцати и весом не меньше семидесяти! – Марго двигается ближе к камину и наполняет бокал. – За нас. За то, что у нас все получилось.

– За нас. За то, что мы еще совершим! Я хочу отправить пару отрядов в восточную Европу. Но это уже делали до меня.

– Дам наводку паломникам. К какому месяцу?

– К сентябрю, конечно

.

Огонь в камине гас. Картинка темнела, пока вовсе не исчезла. Вода залилась в уши и рот. Хьюго подпрыгнул на заднице, цепляясь за мокрые края ванны. Ему показалось, что кто-то дернул его за ноги, но комната была пустой. Папа выдохнул и снова погрузил плечи в воду, но расслабление не приходило. Ощущение чужого взгляда у себя на затылке. Едва закрыв глаза во второй раз, он увидел пять человек в темных мантиях с катышками. Они обступили его явно не для молитвы. Или он не закрывал глаза. Хьюго подпрыгнув, разлив половину ванны на пол. Несколько рук хватали его за тело, но оно скользило и падало на дно ванны. Едва Хьюго раскрыл рот, тяжелая рука легла ему на макушку и погрузила под воду.

Сопротивление было бесполезным, и не оставляло шанса на жизнь. Эти шестерки с жесткими мозолистыми руками, могли пережать артерию и не заметить.

Вода хлестала по лицу. Забрасывалась в глаза и нос. Хьюго так и не научился драться. Он предпочел расслабиться, чтобы не представать перед своим народом со сломанным носом.