Предрассветный час

– Экспансивная, – услышала я голос соседа, – Она славна тем, что попадая в цель, разваливается на куски, нанося ужасные повреждения. Тебя этими осколками и задело. Повезло тебе. Глаза целы.

Экспансивная, значит. Где-то это слово я уже слышала, не так давно вроде.

– М-да. Повезло, – сказала я хриплым голосом, не узнавая его, – А где все?

Я начала растерянно оглядываться.

– Заходили позавчера последний раз, – осторожно ответил Шио.

– Как? Как позавчера? Какой сегодня день?

В панике я вскочила, со стола посыпалась посуда.

– Прошло десять дней, – так же тихо и спокойно сказал Шио, собирая с пола осколки. Я принялась ему помогать. Ничего себе. А мне казалось… в общем, чувство времени куда-то пропало. Выбросив черепки чашек, я взглянула в зеркало над раковиной. Лицо было перебинтовано, часть волос на голове сбрита, часть спереди отрезана, видимо осколками пули. И тут наконец на меня накатило понимание, я полностью осознала, что произошло. Десять дней назад, на набережной реки Гутты, был убит выстрелом в затылок популярный блогер, известный под псевдонимом Неро, чему мне не посчастливилось быть случайным свидетелем, и более того, записать преступление на камеру. Осколки пули попали в меня и изувечили и без того не особо привлекательное лицо. Я схватила грязный кухонный нож и принялась срезать бинты. Шио заметил, подбежал, чтобы остановить меня, но было поздно. Из зеркала на меня таращились два серых больных глаза, чудом уцелевшие на испещрённом огромными шрамами лице. Один, особо крупный, тянулся ото лба, рассекал бровь, нос, щеку и спускался к шее. Ещё один украшал другую щёку от переносицы до самой ключицы. Третий разрезал висок и часть уха. Остальные шрамы расползались по лицу, словно мелкие черви. Лицо было похоже на изрытую пьяным пахарем землю. Я упала на колени, закрыв обезображенную маску из шрамов руками и зарыдала. Затем я резко вскочила, оттолкнув подбежавшего соседа, и, спотыкаясь, помчалась к себе в комнату, заперев дверь на засов. Я нашла свои маски, нитки и иглу. Самую толстую. Я успела сделать всего две стежка. пытаясь пришить маску к лицу, затем я услышала звук срывающейся с петель двери. Не стоит недооценивать силу программиста. Шио вколол мне что-то в руку, после чего мне резко захотелось спать. А ещё сильнее – послать всё к чёрту. Он всё шептал:

– Тебе не о чем горевать. Ты ничего не потеряла, ничего.

А внутри у меня разрасталась пустота. Только отзывался навязчивым эхом какой-то безвыразительный, загробный голос:

– Наши лица не наши. Они упадут. Не наши. Упадут.

* * *

Прошло ещё несколько недель. Всё это время я провела в квартире как последний затворник. Даже медсестры и врачи приходили ко мне домой. Чтобы не видеть себя, когда прохожу мимо зеркала или моюсь в ванной, носила маску. Бинты окончательно сняли с меня около недели назад. Шио позвонил в полицию, сказал, что я пришла в себя. Вроде бы. Детективы пришли, равнодушно записали мои показания и ушли. Сказали, что рассматривается версия убийства из мести. Мол, у красавчика Неро были проблемы с местными авторитетами. Вернули мне смартфон. Чёрт, если у них на копирование видео со смартфона уходят недели… да, а видео моё набрало в сети несколько миллионов просмотров. Пока его не заблокировали. Потом оно появлялось снова. И снова. Цензура не искоренит в людях жажды кровавых зрелищ, неужели они не понимают. Я никогда не стремилась к славе, честно. Не стану лукавить, порою, в своих фантазиях я воображала себя знаменитой, в ком из нас нет тщеславия. Но всерьёз я к этому никогда не относилась, полагая, что игра не стоит свеч. И я не ошибалась. Непонятно мне одно, каким образом моё видео-улика попало в сеть, возможно, какой-то недалёкий коп не смог удержаться. Видео было много, но моё с лучшим ракурсом и звуком. Ублюдок. Я считаю, что наживаться на таких вещах – крайняя степень цинизма. Надеюсь, убийце это тоже не понравится и тогда… стоп, а не приведёт ли это его ко мне? Я сжалась в углу кровати, обхватив колени руками. Не надо об этом думать, я уже ничего не изменю. Лучший звук и ракурс. Ну да, Шио плохого не посоветует. Кстати, сосед попросил меня сходить в магазин за продуктами. У него, видите ли, работы много. Я ответила ему, что более не имею желания покидать пределы квартиры. Особенно учитывая тот факт, что по законам нашей страны мне была дана инвалидность и назначено неплохое пособие, так что необходимость работать отпала. Что такого, если я просто хочу скрыться с глаз долой, говорила я. Разве я не имею на это права?

– Отшельниками становятся в толпе, – отвечал он. Что за чушь, думала я но вслух не сказала. И тогда он попросил меня хотя бы мусор выбросить, а то у нас полный бардак. Скрипя зубами, я согласилась. Нужно иметь совесть, в конце концов он не обязан был за мной ухаживать. Нацепив тёплую куртку, я покинула своё убежище. А на улице, оказывается, уже вовсю свирепствовал беспощадный осенний ветер, жестоко срывая с деревьев последние обрывки листьев. Я закуталась потеплее, максимально спрятав остатки лица в шерстяной красный шарф.