Председатель (СИ)

Нам от вековечного врага достался мандат на Великую Армению и фактический протекторат над полунезависимым Курдистаном. Чем думал Кемаль, когда двинул войска на восток — бог весть. Нет, наших войск там было кот наплакал, армянские дружины слабы и малочисленны, но чем Мустафа-паша собирался снабжать армию? Почти все османские запасы были конфискованы союзниками и вывезены в зону Проливов, а добрых большевиков с дармовым золотом тут не нашлось. Кемалисты пробовали договориться, присылали делегацию, и даже клялись, что “население желает советизации”, но нам такое восточное хитрожопие, да еще в форме сильной страны с большими амбициями, и даром не нужно. Вот и пришлось снова разворачивать армию, куда широко записывали казаков — так сказать, искупить кровью участие в событиях на Дону, Кубани, Тереке, Урале и ты ды. Пока создавали, пока перебрасывали, турки на старых запасах успели крепко вломить дашнакам, но тут примчалась и прискакала на помощь непобедимая Красная армия. И одновременно греки высадили в Малой Азии до ста тысяч человек и принялись принуждать кемалистов к миру.

Италия ныла про дармовые острова, вместо которых получила расходы на строительство батареи, но очень скоро ей стало вообще не до Проливов. Почти с самого окончания войны ширилось движение “рабочих советов”, срисованных с наших. Сперва в северной Италии, а затем всю южнее и южнее, рабочие захватывали предприятия, выпинывали владельцев и самостоятельно нанимали инженеров и управленцев. Естественно, владельцы пытались силой вернуть отнятое и вписывали в свои разборки государство. Естественно, рабочие начали организовывать отряды сперва для самообороны, а потом брать контроль не только над предприятиями, но и над целыми коммунами. Естественно, эти боевые отряды в память о гарибальдийцах носили красные рубашки.

Весь 1919 год движение нарастало, советы возникали не только на промышленном севере, но и на крестьянском юге, где традиционно были сильны анархисты. И националисты — ни дня не проходило без стычек между левыми и “Союзом ветеранов” генерала де Боно или “Легионерами Рима” Габриэле д’Аннунцио. Да что там стычки — ну поорали после митинга, ну расквасили десяток-другой носов, но осенью в Турине при попытке вытеснения рабочих с захваченных заводов начались реальные уличные бои с применением пулеметов.

Фабриканты накачивали правых деньгами, но народ верил левым. За полтора года численность Итальянского синдикального союза скакнула от ста до шестисот тысяч человек, в Милане прошел съезд краснорубашечников, на котором была создана “добровольная милиция народной безопасности”. Также по нашему примеру движение опиралось на широкую базу — среди его лидеров оказались левые социалисты Антонио Грамши, Никола Бомбаччи и Бенито Муссолини, анархист Эррико Малатеста, синдикалист Микеле Бьянки, крестьянские активисты… Они по нашим лекалам окончательно оформили Авентинский блок социалистов — названный так в честь легендарного ухода плебеев на Авентин — и начали формировать местные Советы, понемногу перехватывая власть у муниципалитетов.

Итальянским красным сильно повезло, что у власти в тот момент была левобуржуазная Радикальная партия, премьер Нитти вообще закрывал глаза на многие деяния краснорубашечников. Но в декабре 1919 он ушел в отставку, а правительство возглавили консерваторы.

Правые попытались воспользоваться переменами в высших эшелонах и усилили натиск, но на Рождество “дикие” анархисты, не входившие в движение, провели два успешных теракта. Почти одновременно застрелили Эмилио де Боно и д’Аннунцио. Насколько “дикими” были исполнители неизвестно, правые обвиняли левых и лично Муссолини, но потеря двух лидеров привела к драке за власть среди ветеранов и легионеров, склоке и раздраю в лагере националистов.

Возмущенный премьер-министр Джолиотти попытался разогнать и запретить краснорубашечников, но социалисты и социал-демократы занимали в парламенте без малого половину мест и попытка провалилась. И вот тут Бенито сыграл свою лучшую партию — на митинге в Неаполе он прямо заявил: “Наша программа простая: пришло время Советам взять власть в Италии. Она или будет передана нам добровольно, или мы возьмем ее сами”. Авентинцы занимали город за городом, в основном мирно, кое-где на их сторону переходили подразделения армии.

Так сложилась “Экспедиция красных рубашек” — со всей страны в столицу отправились колонны левых. По мере продвижения в городах устанавливали Советы и захватывали склады с оружием. Когда в предместьях Рима появились первые отряды, всего-то сто пятьдесят тысяч человек с сотней депутатов “Авентинского блока” во главе, король бежал из страны, а парламент назначил Муссолини премьер-министром.

— Так он себе еще и два министерских портфеля прибрал, иностранных и внутренних дел, — иронично сообщил Красин, поправляя идеальные манжеты.

— Ого, это же сколько власти в одних руках? — я даже бросил читать его отчет.

— Да, многовато. Но очень надеюсь, что Авентинский блок сбалансирует. Но ты заметил, как ловко итальянцы развили нашу систему?