Предсказание прошлого

Представить это себе легче опять-таки не в трехмерном пространстве, а на двумерной поверхности шара. Допустим, вы встали на Северном полюсе с большим циркулем и начали вокруг себя вычерчивать окружности с растущим радиусом. Метр. Два метра. Десять километров. Тысяча километров. Десять тысяч километров… Длина этих окружностей растет вместе с ростом радиуса, не так ли? Растет и их площадь. Но после того как вы перевалите экватор, с ростом радиуса длина окружностей начнет сокращаться. А площадь круга (охватываемая территория) будет продолжать расти. И когда вы доберетесь до Южного полюса, вы поставите на нем точку, тем самым изобразив предельную окружность с нулевой длиной и максимальным радиусом – от Северного полюса до Южного. Ее радиус будет равен 20 тысячам километров, а площадь равна площади всего земного шара.

Что мы видим? Точку, в которой заключен целый мир. Ряд непростых физических вычислений показывает, что замкнутая вселенная внешним наблюдателем может восприниматься как объект очень малого размера и крохотной массы (какая бы огромная масса ни была заключена внутри вселенной). При этом любопытно, что если такая система оказывается изначально электрически заряженной, то она не сможет стать полностью закрытой. Иными словами, в ней можно «нарезать» все большие и большие сферы только до определенного радиуса, за которым наступит предел, который Марков называет «горловиной».

Куда ведет эта горловина? И что будет дальше, если мы и за пределами горловины упрямо продолжим проводить сферы все большего радиуса? А тогда с ростом радиуса площадь сферы перестанет падать и вновь начнет расти. Из одной вселенной мы переберемся в другую. При этом из новой вселенной старая будет восприниматься как микроскопический заряженный объект – например, электрон.

Представьте себе два соприкасающихся шара. Точка их соприкосновения и есть горловина. Она же – элементарная частица «в глазах» другого шара. То есть каждый шар «ощущает» другой только точкой.

Эти частицы-горловины назвали фридмонами в память о российско-советском физике Александре Фридмане, развившем эйнштейновские идеи на базе предположения о нестационарной Вселенной. (Поначалу, кстати, Эйнштейн с выводами Фридмана не согласился, но потом признал свою ошибку и правоту Фридмана.)

Марков пишет о фридмонах:

«Их метрика становится метрикой закрытого мира Фридмана при заряде, стремящемся к нулю. Фридмон может включать в себя целую вселенную, со всеми своеобразиями этих ультрамакроскопических образований, но минимальное количество материи, которая может образовать фридмон, – это около 10–5–10–6 грамма.

Не исключено, что подобные объекты могут возникать не только из рассматриваемых фридмановских систем, возмущенных присутствием электрического заряда. Любой другой специфический заряд – источник любого векторного поля (ß-, φ-, ω-мезонные поля, и т. д.) – может быть виновником возникновения такой почти закрытой системы с микроскопической полной массой, микроскопическим конечным специфическим зарядом и микроскопическими внешними размерами.

Таким образом, в рамках общей теории относительности могут реализовываться системы с внешними микроскопическими параметрами (массой, зарядом, размерами) и внутренней структурой, которая представляется ультрамакроскопическим миром. Поражает возможность существования… автоматизма в образовании фридмонных ансамблей тождественных частиц.

Если бы Господь Бог по своему произволу начал творить вселенные с критической плотностью, вселенные, различные по числу галактик, по уровню существующих цивилизаций, по полному электрическому заряду, то через некоторое время Творец увидел бы вместо различных вселенных ансамбль тождественных микроскопических частиц – электростатических фридмонов…

Таким образом, перед нами объекты микромира типа элементарных частиц с удивительной внутренней макроскопической структурой. Возникает вопрос: не являются ли все так называемые элементарные частицы различными видами фридмонов?..

Но, отождествляя элементарные частицы с фридмонными системами, мы вступаем на путь гипотетических утверждений, с которыми пока не можем сопоставить соответствующую теорию элементарных частиц, хотя априори нельзя утверждать, что подобная теория принципиально не может быть построена. В случае успеха мы обладали бы в высшей степени последовательной концепцией всего сущего».

И далее автор заключает:

«Хотелось бы подчеркнуть, что, анализируя возможность существования таких объектов, мы не строили каких-то специфических гипотез, а исследовали различные ситуации в строгих рамках современной теории. Исследовали такие ситуации, для которых характерна не нарочитая надуманность и исключительность, а, наоборот, автоматизм возникновения и в данных условиях своего рода неизбежность…