Предсказанное. Том 2

Человек, по мере освоения космических пространств, часто сталкивался со следами деятельности «братьев по разуму». Даже в Солнечной системе миллионы лет назад существовали цивилизации — на Марсе и на спутниках Юпитера и Сатурна. Но в галактическом рукаве Ориона, к которому принадлежало и Солнце, цивилизаций гуманоидного типа Дальразведка землян не обнаружила. Зато в местах, где они должны были быть по всем расчетам, находила черные дыры или компактные энергетические источники, объединявшиеся в Систему, которую Клим Мальгин называл Блэкхоул.

На четвертый день Маттер снова сбежал на Землю — для консультаций с коллегами. Он встретился с Рышардом Пачински, теоретиком-универсалистом Пражского научного центра, затем с Джоном Броснаном и Тосиро Миякавой, работавшими в Евроассоциации физических исследований, а также с профессором Института пограничных физических проблем Клодом Барашенковым, который планировал эксперименты с эйнсофом под руководством Ландсберга, бывшего председателя СЭКОНа.

Последняя встреча едва не привела ксенопсихолога к беде. Маттера узнали соглядатаи Службы, организовали слежку, и, если бы не обойма охраны, опекающая ученого без его предупреждения, Герхард был бы захвачен агентами Службы или убит либеро — охотниками за интрасенсами.

Его доставили на базу, ошеломленного быстрой сменой ситуации, пресекли попытки возмутиться и потребовать свободы, проводили в каюту Баренца.

— Что это такое?! — возопил красный от злости Маттер. — Я что, не имею права делать то, что считаю нужным?!

Баренц молча достал из бара бутылку марочного коньяку, поднес ученому стопку.

Тот поперхнулся, изумленно глядя на главу Сопротивления, взял стопку и проглотил коньяк.

— Еще?

— Да… нет! — Маттер сморщился, хотел отшвырнуть стаканчик, но сдержался.

— Что происходит?

— Присаживайтесь, — спокойно указал на кресло Баренц, сел сам. — Конечно, вы имеете право делать то, что считаете необходимым. Но в известных пределах. Во всяком случае, вы должны ставить в известность службу безопасности обо всех своих намерениях, особенно если покидаете базу, иначе мы вас потеряем. А теперь рассказывайте, что вам удалось узнать.

Злость и обида Маттера улетучились.

— Удалось… — пробурчал он, глядя на стакан. — Налейте еще.

Баренц налил, подал вместе с ломтиком лайма.

Маттер сделал глоток, пососал ломтик, окончательно успокоился.

— Хороший коньяк, выдержанный. Не знаете, где Клим?

— По-моему, гуляет с женой по местным буеракам. — Баренц включил систему обзора, и каюту залил густой красный свет звезды Ван-Бисбрука, повисшей над близким горизонтом.

— Я о настоящем Мальгине.

— Он мне не докладывается.

— Жаль, есть что обсудить. Я поискал кое-что в библиотеках и сделал системный анализ потенций разума…

— Подождите, Герхард, сейчас придет Ромашин, ему тоже хочется послушать вас.

— А как вам удалось выследить меня и перехватить на Меркурии?

— Вас трудно не заметить. Хорошо еще, что наши люди сделали это раньше охотников Службы.

Маттер допил коньяк, поудобнее устроился в кресле, перехватил взгляд хозяина каюты.

— Устал… и вряд ли я вас обрадую. Как известно, внутри любой малой проблемы сидит большая, которая стремится выбраться оттуда. А уж если речь идет о большой, такой, как проблема инфляционного Разрыва Вселенной… — Маттер махнул рукой.

— Но ведь эта проблема не мешает нам жить, не так ли? Даже если угроза Большого Разрыва реальна, до конца света еще миллиарды лет.

Маттер усмехнулся, привычно вытер рот тыльной стороной ладони.

— Как говорит один мой знакомый: если вы спокойны, а вокруг в панике бегают люди, значит, вы ни хрена не поняли.

Баренц тоже усмехнулся.

— Вполне допускаю.

— Не вы один, — пожал плечами ученый, не смущаясь. — Даже мои коллеги, продвинутые в области космологии и нетрадиционной физики, не в состоянии оценить угрозу. А инфляция между тем нарастает с ускорением, и до Большого Разрыва остается не так уж и много времени. Во всяком случае, не двенадцать миллиардов лет, как нас уверяют академики.

В каюту вошел сосредоточенный Игнат Ромашин, поздоровался с Маттером, сел напротив.

— Ты понимаешь, что своими походами на Землю рискуешь «засветить» базу?

— Он уже осознал, — кивнул Баренц. — Обещает предупреждать охрану.

— Дай-то бог! Итак, что мы имеем?

— Мы имеем вмороженный в Мироздание системный алгоритм, — ухмыльнулся Маттер, — в котором человечеству отводится роль второго плана, роль спускового механизма рождения черной дыры. Поэтому вряд ли нам удастся что-либо изменить в сценарии Вершителей, которые и разработали алгоритм.

— По-моему, Клим говорил о создании системы, равной по возможностям системе черных дыр. Только тогда мы сможем противопоставить черной силе Блэкхоул силу светлую, сохраняющую жизнь в Галактике.

— Вы не понимаете! Не надо никому ничего противопоставлять, не надо ни с кем воевать! Система Блэкхоул — это завтрашний день разума! Это наша смена! Мы и другие действующие ныне лица: отеллоиды, черные люди, мантоптеры, не знаю, кто еще, — суть исполнители алгоритма смены жизни. Вот и все!

Баренц и Ромашин переглянулись.