Предсказанное. Том 2

Финиш-терминал орилоунского метро в здешнем уголке Галактики представлял собой невидимый со стороны полевой ретранслятор, использующий анизотропные свойства вакуума. Изнутри он был прозрачным, что позволяло пользователю метро видеть любую подробность звездной панорамы. В состоянии самадхи Мальгин не имел глаз, подобных человеческим, но диапазон его энергоинформационного зрения был намного шире, поэтому он видел даже инфракрасные звезды, давно остывшие либо готовые родиться в недрах пылегазовых туманностей, а также черные дыры, окруженные слабым гало и джетами — узкими направленными выбросами светящейся материи. Однако звезд вокруг было так много, что на ум невольно пришло сравнение, звучащее как: «Рябит в глазах!» А ведь это был еще не сам балдж — центральное звездное ядро Галактики, а всего лишь его периферия.

Клим «огляделся».

Звезда и планета, давшие жизнь расе Бье, отыскались неподалеку, в трех астрономических единицах от орилоунского транслятора. Звезда представляла собой ничем не примечательный желтый карлик примерно такого же класса, как земное Солнце, разве что с меньшей массой. А вот планета, окруженная необычной ажурной оболочкой, каждый элемент которой походил на огромный черный колючий каштан, представляла несомненный интерес. С одной стороны, она действительно была планетарным объектом, размерами не уступая таким планетам Солнечной системы, как Марс. С другой — это был колоссальной величины единый живой организм с инвариантной структурой сознания, способный изменять физическую природу своих образований в широком диапазоне материальных структур. Планета-матка. Планета-мозг. Планета-конструктор, способный создать любой эффектор для решения тех или иных задач. В Солнечной системе ее эмиссар — «каштан» создавал черных людей, отеллоидов, которые стали универсальными солдатами, исполнителями воли матки.

«Оператор, — мысленно позвал Мальгин, — прошу предоставить транспортное средство с большим энергозапасом и комплексом связи с вашим информарием».

«Такого транспортного средства в узле перехода не имеется, но я могу предложить свою дублирующую систему, копию моей индивидуальности».

«Это меня устроит. Как тебя зовут?»

«У меня нет имени, только порядковый номер: двенадцать биллионов сто девятнадцать…»

«Отставить номер. Я буду звать тебя Бестором — от слов Бье и сторож, не возражаешь?»

«Как вам будет угодно, ваша светлость».

«Почему ты называешь меня вашей светлостью?»

«До вас здесь побывал еще один землянин, который приказал называть его так».

«Его имя — Даниил Шаламов?»

«Так точно, ваша светлость».

«Значит, Дан был-таки здесь, — невесело подумал Мальгин. — Это его идея — предложить Блэкхоул услуги отеллоидов».

«Этого я не утверждал», — осторожно заметил оператор.

«Я разговариваю сам с собой. Что ж, по крайней мере будем знать, что он посещал мамашу Бье. У нас есть шанс выяснить, что он ей предложил и куда направился потом. Или он ушел тем же путем, через твой транслятор?»

«Нет, у меня он больше не появлялся».

«Тогда формируй двойника, пора знакомиться с культурой Бье».

Невидимый, но ощущаемый как прозрачная масса стекла объем узла ретранслятора разделился на две неравные части. Большая осталась исполнять роль узла перехода орилоунского метро, меньшая — с человекосущностью внутри (ни дать ни взять — семечко в яблоке) — устремилась к звезде отеллоидов, за несколько мгновений набрав почти световую скорость.

Планета-матка расы Бье выросла в размерах, превратилась в ажурный конгломерат, истыканный шипами и пронизанный множеством пор, ходов и тоннелей, окруженный своеобразной объемной сетью из сотен тысяч колючих черных «каштанов». Эти необычные «плоды» размерами от пяти до ста километров представляли собой исполнительные органы, которые планета-матка использовала для любых действий в качестве эмиссаров, посланников, защитников, строителей, исследователей и надзирателей, а также сеятелей спор Бье-жизни в других уголках космоса. По сути, это и в самом деле был единый организм, а то и геном, способный отразить, повторить, скопировать любой космический или планетарный объект, умеющий гибко приспосабливаться к разным условиям жизни или отстаивать свои интересы. О культуре как таковой речь не шла, этико-логические концепции культуры в человеческом понимании имели несколько иное смысловое наполнение, но в эстетическом плане геометрия и порядок Бье вполне описывались такими человеческими терминами, как «гармония», «фрактал», «красота».

Приближение двойного энергосгустка — Мальгина внутри двойника Бестора — не прошло незамеченным. Бье включила нейтринный прожектор, освещая пришельца, и выдвинула вперед ближайший черный «каштан» даметром около двадцати километров.

Клим сосредоточился на гиперзрении, обнаружил пульсирующий в ядре планеты-матки источник мысли, протянул «руку дружбы». Он уже общался с представителями Бье, когда спасал дочь от изъявления «дружеских» чувств Дана Шаламова, и знал, в каком тоне надо вести переговоры.

«Спокойно, мэм, я никому не причиню вреда!»