Предтеча

Ключевский сделал вывод, что: «…крестьянское право выхода к концу XVI в. замирало само собой, без всякой законодательной его отмены. Им продолжали пользоваться лишь немногие крестьяне». [23] Козляков пишет, что в условиях начинавшегося голода (ru.wikipedia.org›Великий голод (1601—1603)). Массовый голод, охвативший большую часть европейской территории Русского царства в смутное время при Борисе Годунове и продолжавшийся с 1601 по 1603 годы) царь Борис Годунов вынужден был изменить правила крестьянского выхода своими знаменитыми указами 1601–1602 годов. Указ от 28 ноября (8 декабря) 1601 царя Бориса облегчал, а не ухудшал положение крестьян. Он разрешал их выход от тех помещиков, которым было трудно их кормить: «В нынешнем во 110-м году великий государь царь и великий князь Борис Фёдоровичь всеа Русии и сын его великий государь царевичь Фёдор Борисовичь всеа Русии пожаловали, во всем своем Московском государстве от налог и от продаж велели крестьяном давати выход. А отказывати и возити крестьян дворяном, которые служат из выбору, и жилцом, и детем боярским дворовым и городовым, приказщиком всех же городов». [18] Для иноземцев и мелких служилых людей дворцового и царицына чина были сделаны послабления. Царь Борис Годунов хотел помочь этим людям и зависевшим от них крестьян. Был установлен один срок выхода для крестьян: две недели до Юрьева дня 26 ноября (9 декабря) и две недели после, чтобы не допустить переход крестьян в то время, когда они ещё не сняли урожай. “За свой уход крестьянин выплачивал «пожилое», и его сумма была фиксированной: «за двор по рублю да по два алтына», что примерно составляло цену одной четверти ржи по ее рыночной стоимости на момент издания указа”. [18] Козляков отмечает, что в голодные годы многие мелкие землевладельцы не могли или не хотели помогать своим крестьянам, но не отпускали их, чтобы не лишиться в будущем рабочих рук, а более богатые землевладельцы, не принимали их в опасении „истощить себя“ [18] У Козлякова можно прочесть, что на основании указа прежние господа могли вернуть беглых по суду. Царь Борис Фёдорович запретил своз крестьян в дворцовые сёла, чёрные волости, земли Патриарха, Архиепископов и монастырей. Указ не распространялся на членов Государева двора – бояр, окольничих, стольников, стряпчих, московских дворян и дьяков. Кроме того, Годунов вовсе закрыл для переходов крестьян Московский уезд, где в основном и располагались земли столичного дворянства: «А в Московском уезде всем людем промеж себя, да из ыных городов в Московской уезд по тому ж крестьян не отказывати и не возити». [18] Год спустя, 24 ноября (7 декабря) 1602 года указ был дополнен угрозой наказания тем, кто отказывался отпускать крестьян: «А из-за которых людей учнут крестьян отказывати, и те люди крестьян из-за себя выпускали со всеми их животы безо всякие зацепки, и во крестьянской бы возке промеж всех людей боев и грабежей не было, и силно бы дети боярские крестьян за собою не держали, и продаж им никоторых не делали. А кто учнет крестьян грабити и из-за себя не выпускати, и тем от нас быть в великой опале». [18] Но жизнь всё равно устроила по-своему. Крестьянский выход перессорил дворян и детей боярских. Но, для того, чтобы переходы не разоряли до конца служилых землевладельцев и своз крестьян не превращался в промысел, на основании указа 1601 года (о временном восстановлении права крестьян на выход в Юрьев день. мелким землевладельцам разрешался своз только одного-двух крестьян одновременно: «одному человеку из-за одного человека».