Предтеча (СИ)

Максиан рассеянно наблюдал, как просторный круглый зал стремительно заполняется чиновниками и посетителями. Присутствующие тихо переговаривались между собой, словно боясь нарушить торжественную тишину здания Сената.

В центральном круге возвышалась дюжина мраморных тронов — символы доминирующей власти народа. Почти все они были заняты, оставалось лишь несколько пустующих сидений, без владельцев которых заседание не могло начаться.

Место принцепса, единственное, к которому в придачу полагался канцелярский стол, замыкало тронный круг и возвышалось над остальными за счёт каменного помоста.

Вторым кольцом располагались трибуны для присяжных и зрителей. Сегодня там устроилось всего несколько газетчиков да с десяток граждан, которым, видимо, ещё оставалось дело до благополучия государства. По закону, на совете Сената мог присутствовать любой желающий, но вмешиваться в процесс наблюдающие не имели права и тут же выдворялись охраной при малейшей попытке сорвать собрание.

Несмотря на стены, приевшиеся за долгие годы службы, Максиан любил это место. Здесь витал особый дух древних, и каждая колонна, каждый трон, каждая ступень пронизаны символизмом и надеждой на светлое будущее. Будущее, которое казалось предкам вторым шансом, подаренным богами человечеству, а потомкам — проклятьем за уже позабытые грехи отцов.

— Господин принцепс, позвольте украсть у вас несколько минут, — к Максиану подошёл один из сенаторов и положил на столешницу худую стопку листов, исписанных разными почерками. — Здесь заявления от владельцев мануфактур. Жалобы на «непомерно высокие налоги».

— Они всегда на что-то жалуются, — отмахнулся Максиан. — Мы только в прошлом году предоставили им льготы на дорожные сборы. А им всё мало и мало.

— Представьте себе, наглецы ещё и цены грозятся повысить!

— Пусть грозятся. С каждым медяком мы увеличим процент подоходного налога, да так, что даже тройная накрутка на их товар не окупится. Так им и передайте. Слово в слово. А если это не сработает, пригрозите им лимитом на максимальную цену.

— Пожалуй, это должно поумерить их жадность, — усмехнулся сенатор. — Что ж, я попробую донести до них вашу мысль.

— Замечательно, — Максиан поднялся, заметив, что все уже в сборе.

Остальные сенаторы сразу же последовали его примеру.

— Справедливость, честность, верность народу, — громко произнёс он.

— Верность Заветам, верность государству, верность всему человечеству, — донеслось в ответ.

— Объявляю заседание открытым.

Сенаторы расселись по своим местам. Фидель, низкорослый старик с квадратным подбородком и орлиным носом, неспешно вышел в центр круга и, прокашлявшись, заговорил:

— Как представитель Гильдии Учёных, я обязан внести некоторые пояснения по поводу тревожных слухов, которые ходят о туннелях Регнума. Трижды за осень мы получали доклады от дозорных, и лишь последнее известие из терсентума подтвердилось достоверными фактами. Некая сила, известная в народе как «плачущие», стала проявлять себя в ранее безопасных и чистых туннелях. Два хода нам уже пришлось запечатать, но как быстро эта напасть распространяется, сложно сказать. Гильдии почти ничего о ней не известно, и изучить её природу пока не представляется возможным. Чем бы ни были эти «плачущие», они, безусловно, представляют смертельную опасность.

— И что же предлагает Гильдия? — поинтересовался Валент, самый молодой из сенаторов. — Кроме слухов и домыслов.

— Определённо стоит отнестись к этому явлению с особой серьёзностью, — отозвался Фидель, нахмурив густые брови. — Пока мы изучаем плачущих в меру своих возможностей, но, скорее всего, придётся запечатывать заражённые ими туннели.

— Разумно ли это? Некоторые из них стратегически важны для Регнума.

— Безопасность граждан превыше всего. Вряд ли мертвецов волнует оборонительная стратегия.

— И чем конкретно они опасны? — вмешался Клетес, краснощёкий толстяк с жиденькой козлиной бородкой.

— Всё, что нам известно — эти существа способны свести с ума свою жертву, заставив убить себя или ближнего, — Фидель обвёл взглядом зал. — Большего, к сожалению, пока сказать не могу.

— У Гильдии есть хоть какие-нибудь гипотезы? — обеспокоенно спросил Максиан.

— Безусловно, господин принцепс, есть гипотеза, что плачущие явились из Сиджилума, но, каким образом они это сделали и так ли это на самом деле, нам не известно.

— Но ведь Сиджилум далеко, и тщательно запечатан, — отметил Валент.

— Так оно и есть. Но впервые плачущие были обнаружены как раз близ запретной зоны. Возможно, это совпадение, но они не похожи ни на одного из известных нам мутантов, и поведение их довольно сильно отличается от обычных животных.

— Уважаемый Фидель, будьте с нами откровенны, — обратился к нему Максиан, — сможет ли Гильдия выяснить, с чем мы имеем дело?

— Я бы на это не слишком рассчитывал.

— Благодарю за честность. Что ж, кто за то, чтобы продолжать запечатывать туннели?

Восемь сенаторов, включая самого магистра Гильдии, подняли руки.

— Я также голосую за это решение, — объявил Максиан. — Фидель, прошу вас немедленно докладывать генералу Силвану о каждом заражённом туннеле.