Предтеча (СИ)

Максиан едва сдержал ухмылку. Кто бы сомневался! Учитывая обстоятельства, её визит не мог быть беспричинным.

— Ты мне как дочь, Ровена. Да ты и сама об этом прекрасно знаешь. Что бы тебя ни тревожило, я всегда готов выслушать и помочь, если это в моих силах, разумеется.

Бледные щёки принцессы порозовели, во взгляде появилась уверенность. Она пригубила вина и сосредоточенно посмотрела на Максиана:

— Тогда пообещай серьёзно отнестись к тому, что я сейчас скажу.

Когда кто-то просит пообещать что-либо заранее, следует насторожиться. В таких просьбах обязательно кроется подвох. Впрочем, по лицу и так видно, что задумала неладное. Девчонка ещё не научилась скрывать эмоции, но раз уж он назвал её дочерью, придётся соответствовать званию примерного отца.

— Ну хорошо, обещаю, — нехотя уступил он. — Надеюсь, потом не придётся жалеть. Чует моё сердце, речь пойдёт явно не о нарядах и безделушках.

— Сердце чует или нашептал кто? — поинтересовалась она саркастичным тоном.

— А ты способная ученица, — Максиан одобрительно кивнул. — Но на этот раз я действительно не имею ни малейшего представления, о чём пойдёт речь.

— И всё же до твоей проницательности мне далеко.

— Проживёшь с моё, будет тебе и проницательность, и рассудительность, и вечерние боли в… пояснице. Но не будем о старческих недугах. Я весь внимание.

Ровена мгновенно переменилась в лице. Взгляд сделался серьёзным, губы плотно поджались. Она снова сделала небольшой глоток, видимо, вино придавало ей смелости.

— Ты был преданным другом моему отцу, Максиан, и поддерживал его даже в самых безумных начинаниях. Но всё же ты кое-что задолжал ему.

— Неужели? И что же я упустил?

— Скорее, допустил. Допустил преступника к трону.

— Преступники прячутся по тёмным переулкам, дорогая, а в наших кругах победителей не судят.

— Значит, вот как ты это называешь, — Ровена презрительно сощурилась. — Теперь он для тебя победитель?

— Взгляни правде в глаза: для тех, кому хоть что-то было известно о произошедшем, Юстиниан стал чуть ли не героем — предотвратил восстание, спас Прибрежье от хаоса и сверг обезумевшего короля с престола. Как видишь, истина многолика, — Максиан боролся с нарастающим раздражением. Меньше всего хотелось возвращаться к этой теме.

— И какому лику поклоняешься ты, дорогой Максиан? — Ровена язвительно усмехнулась.

А девчонка знает, как ужалить побольнее! Сложно поверить, что перед ним всё та же беззащитная принцесса с ранимой душой и открытой улыбкой. Всё-таки она изменилась с предыдущей встречи. Взгляд стал озлоблённым, испытывающим, голос резким, а вопросы слишком взрослыми.

— Чего ты добиваешься, Ровена? Взывать к моей совести бесполезно, она давно мертва.

Принцесса поправила сбившийся локон и с вызовом посмотрела ему в глаза:

— Я хочу справедливости, Максиан. И мне нужна твоя помощь. Уверена, Севир жив и ты наверняка знаешь, где его найти.

Он подошёл к окну и принялся вглядываться в бездонную черноту за стеклом.

— Я уже говорил…

— Не вынуждай меня силком вытаскивать из тебя правду! — Ровена громко хлопнула ладонью по столешнице, привлекая к себе внимание. — Поверь, в этот раз ты меня уже не остановишь!

Максиан непроизвольно передёрнул плечами, от её угрозы стало как-то не по себе. Кто же перед ним? Убитая горем девочка или отчаявшаяся осквернённая, жаждущая возмездия?

— Ты забываешься, дорогая. Я на твоей стороне, а с друзьями так не поступают.

— Верно, не поступают, — она обнажила белоснежные зубки в злой ухмылке, — но друзья не лгут и не скрывают правду.

Похоже, девчонка слишком идеализирует дружбу. «Сколько же разочарований тебя ещё ждёт впереди, милое дитя!»

— Тогда начнём с тебя, — Максиан устроился в кресле поудобнее. — Расскажи мне, чего ты хочешь, а я постараюсь помочь если не делом, так советом.

Ровена гневно сверкнула глазами:

— Я хочу справедливого суда над узурпатором и всеми, кто имеет хоть малейшее отношение к гибели отца! Я хочу равных прав со свободными для всех осквернённых и полную отмену рабства в любой её форме.

— Совсем с ума сошла! — опешил Максиан. — Ты вообще понимаешь, что несёшь?

— Так просвети! Объясни глупой, наивной дурочке, как жить дальше! До каких пор я смогу скрываться? И как мне спасти от ищеек моих будущих детей? Объясни, как избежать казни только за то, что я такой родилась?

Максиан не нашёл, что ответить. Она говорила о неизбежных вещах и, кажется, полностью отдавала себе отчёт в каждом произнесённом слове. Пора бы уже принять, что наивная девочка осталась в прошлом.

— Не хочу лгать ни себе, ни уж тем более тебе, так оно и будет, — признался он. — И тебе, скорее всего, придётся с этим смириться. Хотя насчёт казни я бы не был так категоричен. Юстиниан не позволит опорочить свою и без того сомнительную репутацию. Скорее, это будет внезапная смерть во сне или что-то в этом роде.

— То есть ты сейчас мне говоришь, что я должна покорно идти на заклание только потому, что ты не видишь другого выхода? Поверить не могу! И это я слышу от того, кто ещё минуту назад называл меня своей дочерью!

Максиан тяжело поднялся из кресла и наполнил опустевший бокал: