Предвестники зари

Осоке, меж тем, становилось хуже. Слабость нарастала, появилась обильная испарина, смуглая обычно кожа стала бледнеть, на ней проступили веточки вен.

– Герхард, почему сосуды кажутся чёрными? – обеспокоенно спросил я.

– Сгущение крови, – сухо ответил дройд. – Её организм интенсивно отдаёт воду. Будем восполнять, вводить физраствор.

– Пить ей можно?

– Нужно.

– Ой, не хочу, – слабо протестовала Осока, но мы с Рийо заставили её пить сначала воду, потом питательный бульон, потом снова воду.

– Всё, дайте отдохнуть немного, – пробормотала она и впала в забытьё.

– Осока! – так как подруга не реагировала, я в панике взглянул на дройда. – Герхард, её состояние?

– Исход пока не просчитываю. Организм борется с этим…

– С чем? Что с ней происходит? – спросила Рийо, на ней тоже лица не было.

– Мои базы данных содержат информацию, основанную на научных данных, – как-то неуверенно произнёс электронный эскулап. – Однако, анализируя параметры и проводя аналогии, заключаю, что у неё нечто вроде утечки энергии в системе. Видимо, мне нужна внеочередная диагностика.

– Термин «ци» тебе знаком? – быстро спросил я. – А «прана»?

– Наука отрицает существование праны, как и мирового эфира.

– Она отрицает и Силу, наша наука, – проворчала Рийо.

– Исходи из того, что Осока теряет энергию, – распорядился я. – Поддерживай её организм.

– Это я и делаю. В ближайший час станет ясно, достаточны ли меры.

4

Никогда я ещё так не радовался, увидев среди бездны космоса знакомые очертания фрегата с подвешенными по бокам «киля» дополнительными ангарами для челноков. У «Амидалы» здесь было своё излюбленное место – верхом на хребтовой балке, там, где на ней имелся стыковочный узел вертикального типа. Но сейчас вертикальное соединение привело бы к дополнительным неудобствам. Выдвинув галерею, «Амидала» соединилась с «Хелси» более просторным горизонтальным переходником. Врачи перевезли Осоку в госпиталь, а мы перелетели на хребтовую балку, и фрегат незамедлительно ушёл за свет. Вскоре закончил свою работу госпитальный диагностический комплекс. К нашему огромному разочарованию, результат оказался тот же самый: медицинские приборы фиксировали симптомы, но не могли указать причину. Доктор Ветте Лестин, твилека с редким для её расы красным оттенком кожи, развела руками:

– В моей практике такого не было. Это не яд, не инфекция, а что-то неосязаемое и по проявлениям напоминающее вампира из страшных сказок.

– Постоянная утечка праны? – спросил я.

– Говоря языком эзотерики – да.

– Веточка, милая, а сделать с этим что-нибудь можно? – взмолилась Рийо.

– Только то, что делаем. Поддерживать. Есть обнадёживающие данные. Падение показателей замедляется. Возможно, вскоре они стабилизируются. Вопрос в том, что наступит раньше, равновесие или смерть.

– Надо как следует допросить ту тварь, что её ранила, – сказал я. – Нам не удалось. Пентотала натрия на корабле не оказалось.

– Чего не оказалось? – не поняла Ветте. Я пояснил. Твилека кивнула: – Ах, это. У нас используются другие психоактивы. Всё же, давай сначала попробуем по-хорошему.

– Каким образом? Дэи-то нет. Она будет лгать и улыбаться в лицо.

– Тинза Вайрик согласилась нам помочь. Сейчас подойдёт, и приступим.

Ах, да! У нас ведь есть ещё одна зелтронка, техник по оптоволоконным линиям! В отличие от Дэи Р’Валуси, Тинза никакой специальной подготовки не имела. Самая обыкновенная представительница своего народа, милая, впечатлительная и жалостливая девушка. Но, услышав, что на кону жизнь Осоки Тано, она сама предложила помощь. Войдя в кабинет, Тинза скромно села в уголке. Кроме неё, меня и Ветте, на допросе присутствовал один лишь Пятерня. Рийо участвовать отказалась, честно признавшись, что может не сдержаться. Последний раз в таком бешенстве я видел панторанку… да, пожалуй, никогда.

По знаку Ветте «Стражники» ввели Людмилу, усадили на табурет. Ветте выложила на стол заряженный инъектор.

– Предлагаю два варианта, – без предисловий сказала она. – Первый: ты сама рассказываешь нам правду. Второй: я использую вот это средство, и ты всё равно всё расскажешь. Но остаток жизни будешь жить с галлюцинациями, неспособная отличить, что существует на самом деле, а что тебе мерещится.

– Хорошо ты умеешь уговаривать, хвостоголовая, – светским тоном ответила Людмила. И, словно для контраста, плюнула на пол.

– Давно имею дело с дерьмом, – так же светски улыбнулась Ветте. – Не думаешь же ты, что всего за год смогла стать худшей из тварей Галактики? Видали и похлеще. Итак?

– Скажу без препарата. Всё, что знаю. Но. Вы меня отпускаете живую и здоровую на цивилизованной планете. Дайте клятву.

– Дай ей слово, – обречённо произнёс я.

– Разумеется, – вздохнула Ветте. – Клянусь, что мы тебя отпустим на цивилизованную планету, не причинив ни физических, ни психических увечий.

– Договорились, – Людмила поёрзала на табурете, перекинула ногу за ногу. – Нож нашли в древнем захоронении на Зиосте. Он высасывает из человека жизнь. Ранение его клинком смертельно, и спасения нет. Это всё, что мне известно.

– Ох, – жалобно сказала Тинза. – Она не лжёт, это действительно всё.