Преисподняя

— Речь о другом. Последние несколько месяцев мы наблюдаем вспышку симптомов. Увеличение сердца, отек легких — как набольших высотах, дисплазия костей, острая лейкемия, бесплодие, рак кожи. Рецидивные образования на костях и черепе. Самое скверное, что такие симптомы начинают встречаться у новорожденных детей военнослужащих. Пять лет на свет появлялись вполне нормальные дети. А теперь у ветеранов рождаются дети с патологиями. Речь идет о мутациях. Резко подскочил уровень детской смертности.

— Почему мне ничего не известно? — подозрительно спросила Дженьюэри.

— По этой самой причине «Гелиос» торопится найти лекарство. Как только все станет известно широкой публике, снизу эвакуируют всех людей до последнего. Субтерра останется без охраны, без рабочей силы, без колонистов. Это поражение. Столько усилий, столько вложений, а мы потеряем подземье — проиграем неизвестно кому. «Гелиос» не хочет, чтобы такое случилось.

— Так что же происходит?

— Вам в двух словах или подробно? Субтерра превращает нас, — Купер сделал жест в сторону существа на экране, — в них.

Ева Шоут прижала ладонь к своей стройной шее.

— Ты знал и отпустил туда моего сына?

— Такое воздействие субтерра оказывает не на всех. Среди долгослужащих эта цифра где-то пятьдесят на пятьдесят. Половина чувствует себя нормально, а у другой половины проявляются отсроченные симптомы. Их физиология приближается к физиологии хейдлов. Увеличенные сердца, отеки легких и мозга, рак кожи — такие симптомы характерны для хейдлов, когда они поднимаются на поверхность. Что-то включается и выключается на уровне ДНК. Изменяется генетический код. Организм начинает вырабатывать белки, химерные белки, которые радикальным образом изменяют ткани.

— Вы ведь не можете предсказать, кто именно подвержен такому воздействию, а кто нет? — спросила Вера.

— Мы не знаем. Но если такое случается с солдатами, отслужившими по шесть лет, это произойдет и с шахтерами и поселенцами, которые пробыли там четыре месяца.

— И «Гелиос» должен найти решение, — заключил Фоули. — Или ваша подземная империя превратится в воспоминание, еще не успев начаться.

— Грубо говоря, именно так.

— Вы, очевидно, полагаете, что решение кроется в физиологии хейдлов? — спросила Вера.

Купер кивнул:

— Генетики называют это «разрубить гордиев узел». Нужно сделать многое. Выделить вирусы и ретровирусы. Исследовать гены и фенотипы. Изучить факторы окружающей среды. Систематизировать. И вот «Гелиос» строит многомиллионный исследовательский центр и доставляет сюда живых хейдлов с целью их изучения. Чтобы сделать субтерру безопасной для человека.

— Я вот чего не понимаю, — начала Вера, — мне кажется, что все исследования было бы намного дешевле и проще проводить там, внизу. Помимо всего прочего, доставляя сюда ваших подопытных кроликов, вы причиняете им дополнительный стресс. Вы могли бы выстроить такую же лабораторию внизу за малую долю ее теперешней стоимости. А тут приходится загонять лабораторию под землю. Почему бы не изучать хейдлов прямо в подземье? Никаких расходов на транспортировку. И уровень смертности был бы гораздо ниже. И можно проверять результаты на колонистах.

— Тут нет выбора, — сказал де л'Орме. — И не скоро будет.

Все повернулись к нему.

— Если «Гелиос» не раздобудет образчик популяции хейдлов, изучать будет некого. Так ведь обстоят дела, мистер Купер?

— Не понимаю, о чем вы.

— Тогда расскажите вы нам о прионе-девять, — предложил де л'Орме.

Купер оценивающе посмотрел на тщедушного археолога.

— Мне известно то же, что и вам. Мы узнали, что по всему маршруту экспедиции размещены капсулы с прионом. Но «Гелиос» к этому отношения не имеет. Я вас не убеждаю поверить. Мне все равно. Риску подвергаются мои люди. Экспедиция — моя. Если не считать вашего агента. Вашей фон Шаде.

У Дженьюэри застыло лицо.

— А что там с прионом? — спросила Ева.

— Не хочу, чтобы ты снова беспокоилась, — сказал Купер жене. — К экспедиции примазался один сумасшедший — бывший военный. Он раскладывает по пути капсулы с искусственным вирусом.

— Боже мой… — сказала его жена.

— Несчастная! — прошипел де л'Орме.

— В смысле? — не понял Купер.

Де л'Орме улыбнулся:

— Человека, который оставляет капсулы, зовут Шоут. Это ваш сын, мадам.

— Мой сын?

— Он действует как разносчик искусственной чумы. А послал его ваш супруг.

Собравшиеся во все глаза глядели на археолога. Даже Томас пришел в смятение.

— Чушь! — выкрикнул Купер.

Де л'Орме показал пальцем в том направлении, где сидел Купер-младший:

— Он рассказал.

— Да я вас в жизни не видел! — заявил тот.

— Верно, и я тоже, — улыбнулся де л'Орме. — Но вы мне рассказали.

— Сумасшедший! — проговорил Хэмильтон.

— Да. — вздохнул де л'Орме. — И об этом — вашей несдержанности — мы тоже говорили. О том, что не годится оскорблять жену на вечеринках. И распускать кулаки. Вы обещали сдерживать свой гнев. Обуздать эмоции.

Под горным загаром молодого человека проступила бледность.

Де л'Орме теперь обращался ко всем: