Прекрасная катастрофа

— Хорошо. Я должен был сначала поговорить с тобой, но я решил купить диван, а потом одно зацепилось за другое. Я разгорячился.

— Для меня это очень быстро, Трэвис. Ты обмолвился о том, чтобы жить вместе, ты просто заклеймил себя моим именем, ты говоришь, что любишь меня… Это все очень… быстро.

Трэвис нахмурился.

— Ты бесишься. Я же просил тебя не беситься.

— Трудно оставаться спокойной! Ты узнал о моем отце, и все твои прежние чувства внезапно усилились!

— А кто твой отец? — спросил Шепли, очевидно недовольный тем, что находится не в курсе дела. Когда я не ответила ему, он вздохнул. — Кто ее отец? — спросил он у Америки. Та пренебрежительно покачала головой.

Лицо Трэвиса скривилось от отвращения.

— Мои чувства к тебе не имеют никакого отношения к твоему отцу.

— Завтра мы идем на этот вечер свиданий. Предполагается, что это будет важное мероприятие, где мы объявим о своих отношениях или что-то вроде того, а теперь у тебя на руке мое имя и эта поговорка о том, что мы принадлежим друг другу! Это бесит меня, понимаешь? Бесит!

Трэвис обхватил руками мое лицо и прижался своими губами, потом приподнял меня и усадил на стойку. Его язык хотел проникнуть в мой рот, и когда я впустила его, он простонал.

Его пальцы впились в мои бедра, прижимая меня к себе сильнее.

— Ты так чертовски возбуждаешь, когда злишься, — произнес он возле моих губ.

— Хорошо, — выдохнула я. — Я спокойна.

Он улыбнулся, довольный тем, что его план отвлечь меня сработал.

Все по-прежнему, Голубка. Мы все те же.

— Вы оба чокнутые, — сказал Шепли, качая головой. Америка игриво хлопнула его по плечу.

— Эбби тоже сегодня купила кое-что для Трэвиса.

— Америка! — проворчала я.

— Ты нашла платье? — спросил он, улыбаясь.

— Ага, — я обхватила его руками и ногами.

— Завтра будет твоя очередь беситься.

— Жду с нетерпением, — сказал он, снимая меня со стойки.

Я помахала рукой Америке, когда Трэвис понес меня по коридору.

В пятницу, после занятий, мы с Америкой провели весь оставшийся день в центре города, прихорашиваясь и переодеваясь. Нам сделали маникюр и педикюр, восковую депиляцию, придали коже бронзовый оттенок и сделали мелирование волос. Когда мы вернулись в квартиру, то обнаружили, что вся она заставлена букетами роз. Красные, розовые, желтые и белые — будто мы попали в цветочный магазин.

— Боже мой! — завизжала Америка, когда мы вошли внутрь.

Шепли оглянулся с гордым видом.

— Мы вышли, чтобы купить вам букет, но оба решили, что одного будет недостаточно.

Я обняла Трэвиса.

— Мальчики, вы… вы замечательные. Спасибо.

Он шлепнул меня.

— Осталось полчаса до вечеринки, Голубка.

Парни переодевали в комнате Трэвиса, а мы влезали в наши платья в комнате Шепли. Я как раз застегивала свои серебряные туфли на высоких каблуках, когда кто-то постучался в дверь.

— Время идти, дамы, — сказал Шепли. Америка вышла и он присвистнул.

— Где она? — поинтересовался Трэв.

— У Эбби небольшая проблема с туфлями. Она будет через секунду, — объяснила она.

— Неведение убивает меня, Голубка! — крикнул он. Я вышла, поправляя платье, а Трэвис просто стоял рядом, с пустым выражением лица. Америка пихнула его и он моргнул.

— Черт побери.

— Ты готов распсиховаться? — спросила Мер.

— Я не психую, она шикарно выглядит, — ответил он. Я улыбнулась, а затем медленно повернулась, чтобы он увидел очень глубокий вырез на задней части платья. — Ладно, вот теперь я психую, — он подошел ко мне и развернул обратно.

— Тебе не нравиться? — спросила я? — Тебе нужна куртка, — он побежал к стойке, а потом быстро накинул мне пальто на плечи.

— Она не может ходить в нем весь вечер, Трэв. — усмехнулась Америка.

— Ты прекрасно выглядишь, Эбби, — вставил Шепли, в качестве извинения за поведение брата.

Когда он заговорил, то его лицо скривилось от боли:

— Это действительно так. Ты невероятна… но ты не можешь идти в этом. Твоя юбка… ух, твои ноги… твоя юбка слишком короткая и это только наполовину платье! У него даже нет задней части!

Я не смогла побороть улыбку.

— Оно так сшито, Трэвис.

— Вы оба живете, чтобы мучить друг друга? — нахмурился Шепли.

— У тебя нет платья подлиннее? — спросил Трэв.

Я посмотрела вниз.

— На самом деле, оно достаточно скромное спереди. Только сзади слишком открытое.

— Голубушка, — он вздрогнул от следующих слов, — я не хочу, чтобы ты злилась, но я не могу отвести тебя в дом своего братства в таком виде. Я ввяжусь в драку в первые же пять минут нашего присутствия, детка.

Я приподнялась на носочках и поцеловала его в губы.

— Я верю в тебя.

— Это будет дерьмовая ночь, — простонал он.

— Это будет фантастическая ночь, — обижено сказала Америка.

— Просто подумай о том, как легко его будет снять, позже, — я поцеловала его в шею.

— В этом и вся проблема. Каждый парень на вечеринке будет думать о том же.

Но ты единственный, кому доведется это выяснить, — пропела я. Он ничего не ответил и я отклонилась, чтобы посмотреть на него. — Ты действительно хочешь, чтобы я переоделась?

Трэвис внимательно посмотрел на меня, мое платье, ноги, а затем выдохнул.