Прекрасный игрок

Подняв глаза от холодильника, где он рылся в поисках пива, Йохан подошел ко мне и поприветствовал в своей обычной теплой, но неуклюжей манере. Взгляд у него был выразительный, а вот красноречием отец Ханны не блистал. Кончалось это обычно тем, что он молча смотрел на собеседника, пока тот вымучивал из себя очередную реплику.

– Привет, – сказал я в свою очередь, пожимая ему руку и обнимая. – Прошу прощения за Иисуса.

Отец Ханны отступил на шаг, улыбнулся и бросил:

– Не стоит, – а после некоторых размышлений добавил: – Если, конечно, ты не ударился в религию.

– Йохан, – позвала Хелена, спасая меня от неловкой заминки.

За это я готов был поцеловать ее.

– Милый, ты не мог бы проверить мясо? Хлеб и фасоль уже готовы.

Йохан подошел к плите и вытащил из ящика кухонный термометр. Я почувствовал, как Ханна встала рядом. Ее стакан с водой звякнул о мою бутылку.

– Твое здоровье, – сказала она с безоблачной улыбкой. – Проголодался?

– Умираю от голода, – признался я.

– Одного кончика недостаточно, Йохан, – крикнула Хелена своему супругу. – Запихни его туда целиком.

Я закашлялся. Пиво обожгло мне глотку и чуть не полилось из носа. Прижав руку ко рту, я судорожно пытался сглотнуть. Дженсен зашел сзади и с понимающей улыбкой огрел меня по спине. Лив и Роб, уже сидевшие за кухонным столом, скорчились от беззвучного хохота.

– Боже правый, это будет долгий вечер, – пробормотала Ханна.

Разговор за столом время от времени распадался на несколько отдельных дискуссий, но затем вновь находилась общая для всех тема. Посреди обеда приехал Нильс. В то время как Дженсен был общительным парнем и одним из моих старейших друзей, а Эрик – родившийся всего на два года раньше Ханны – считался беспутным сорванцом, среднего, тихоню Нильса, я почти не знал. В двадцать восемь он занимал должность инженера в крупной энергетической компании и в точной копией Йохана, за исключением приветливых глаз и улыбки последнего.

Но этим вечером Нильс меня удивил: прежде чем сесть на свое место, он наклонился и поцеловал Ханну, шепнув:

– Ты потрясающе выглядишь, Зиггс.

– Это точно, – сказал Дженсен, ткнув вилкой в ее сторону. – Что изменилось?

Я уставился на нее через стол, пытаясь понять, что они такого увидели. Как ни странно, меня задело это невинное замечание. По-моему, она выглядела как всегда: непринужденной, не стесняющейся своего тела. Не слишком озабоченной прической, одеждой или косметикой. Но она в этом и не нуждалась. Даже утром, спросонья, она была прекрасна. Она сияла после пробежки. А когда лежала подо мной, вся в поту после оргазма, была просто идеальна.

– Э-э, – сказала Ханна, пожимая плечами и нанизывая на вилку зеленую фасоль. – Не знаю.

– Ты похудела, – вставила Лив, оценивающе наклонив голову.

Хелена дожевала то, что было у нее во рту, а потом возразила:

– Нет, все дело в прическе.

– Может, Ханна просто счастлива, – предположил я, глядя в свою тарелку и нарезая мясо.

Все за столом замолчали. Я поднял голову и занервничал, обнаружив, что Бергстремы во все глаза смотрят на меня.

– Что?

Только тут я сообразил, что назвал ее настоящим именем, а не Зигги.

Она быстро пришла мне на помощь.

– Я бегаю каждый день, так что да, я немного похудела. И я сделала новую стрижку. Но дело в другом. Мне нравится моя работа. У меня появились друзья. Уилл прав – я счастлива.

Оглянувшись на Дженсена, она лихо ему ухмыльнулась.

– Оказалось, что ты был прав. А теперь можно больше не пялиться на меня?

Дженсен просиял, а остальные члены семьи забормотали что-то вроде «так держать» и вернулись к еде. Разговоры стали потише. Я почувствовал, что Лив улыбается во всю мочь, глядя на меня. Когда я поднял голову, она подмигнула.

Черт.

– Обед просто изумительный, – сказал я Хелене.

– Спасибо, Уилл.

Тишина разрасталась. Все семейство молча изучало меня. Меня все же раскололи. И то, что крошечная головка фарфорового Иисуса осуждающе смотрела на меня с буфета, делу отнюдь не помогало. Он знал. Кличка Зигги так же прочно укоренилась в этой семье, как сумасшедшее расписание Йохана или привычка Дженсена всех опекать. Я даже не вспомнил настоящего имени Ханны, когда мы впервые встретились на пробежке почти два месяца назад. Ну и черт с ним. Повторение – мать учения, тем более что других вариантов у меня все равно не оставалось.

– Вы знали, что у Ханны выходит статья в «Селл»?

Выговорить это гладко у меня не получилось – имя прозвучало громче остальной части фразы, но я сделал вид, что все в порядке, и радостно улыбнулся сидящим за столом.

Йохан поднял голову и изумленно раскрыл глаза. Обернувшись к Ханне, он спросил:

– В самом деле, sötnos[4]?

Ханна кивнула.

– Проект по картированию эпитопов, о котором я тебе говорила. Просто случайный эксперимент, но он вылился в довольно интересную тему.