Прекрасный каратель

Теперь она практически светилась, и я не мог не подтолкнуть ее еще немного.

— Так ты тоже никогда не делала минет? — Ее глаза опустились на мою промежность, где я так сильно натягивал свою ширинку, что это было больно, и ее язык выскользнул, чтобы облизать губы.

Я застонал при виде этого, практически взорвавшись от мысли о ее губах вокруг моего члена.

Взгляд Слоан вернулся к моим глазам, и смущение быстро сменилось похотью, пока она обдумывала все эти варианты, которые, по-видимому, никогда раньше не приходили ей в голову.

— Блядь, ты и правда девственница, — жадно прорычал я. И испорченной части меня не могла не понравится эта идея. Технически я не могу быть первым парнем, который залез ей в трусики, но я могу быть ее первым во всем остальном.

— Нет, не я, — прорычала она, защищаясь.

— Я признаю, что ты не такая, раз ты умоляешь меня трахнуть тебя в рот, — прошептал я, стягивая рубашку с ее плеч.

Ее губы приоткрылись, но, похоже, у нее не было готового ответа на мои слова, и я усмехнулся про себя от того, что снова успешно ее взволновал, отбросив рубашку в сторону.

Я потянулся за неё и пододвинул кексы ближе к нам, выстроив их вдоль края столешницы.

Слоан смотрела на меня так, словно не была уверена, должна ли она задыхаться или протестовать, и я с нетерпением ждал возможности показать ей, что именно.

— Нижнее белье снять, — скомандовал я, поднимая кекс с лимоном и лаймом и макая палец в желто-зеленую глазурь.

Слоан выглядела так, будто хотела возразить, что я стоял перед ней в своем костюме, но она проглотила свои жалобы и расстегнула лифчик, прежде чем снять его.

Я прикусил губу, глядя на ее полные груди, и ждал, пока она снимет свои трусики.

Она ахнула, когда я протянул свой покрытый глазурью палец и провел им прямо по центру ее левого соска.

Через мгновение я наклонился вперед и слизал все, она нетерпеливо застонала, когда мой рот впился в ее плоть.

Отступив с ухмылкой, откусил кусок от тортика в моей руке. Она добилась идеального баланса сладкого и кислого, и мои вкусовые рецепторы покалывало, пока я жевал, но все равно не сказал бы, что изо всех сил буду есть ее, но я мог оценить ее талант.

— Тебе это нравится? — спросила Слоан, наблюдая за тем, как я сглатываю.

Я провел пальцем по глазури на остатках кекса, покрыв его желто-зеленой кашей.

— Нет, — ответил я, прежде чем засунуть палец ей в рот.

Она слизала все до последнего, не торопясь, и глядя мне в глаза. Моя маленькая принцесса, может быть, и была невинной, но уж точно не хотела быть такой.

— Продолжай есть, — приказала она. — Будет тот, который тебе понравится.

Я фыркнул, взяв следующий кекс с соленой карамелью.

Слоан жадно смотрела на меня, что на самом деле было не очень-то похоже на тарелку с ее стороны.

Я жадно зарычал и оттолкнул ее назад так, что она легла на поверхность, совершенно голая передо мной, и откусил кекс с соленой карамелью. Сладость ударила мне в горло, и мне с трудом пришлось проглотить его. Мне не удалось скрыть вздрагивания, и Слоан надулась.

— Я же говорил тебе, — усмехнулся я, прежде чем нарисовать линию глазури прямо по центру ее тела, от шеи до пупка. Она задохнулась, покачивая бедрами передо мной, и я фыркнул.

— Тарелки не двигаются, — напомнил я.

— Я на самом деле не…

На этот раз я засунул два пальца, покрытых глазурью, ей в рот, и она жадно застонала, слизывая глазурь.

— Тебе нравится это? — Я замурлыкал, когда она выгнула спину, и ее руки сжали мое запястье. — Тарелки тоже не берут, белла.

— Я же сказала тебе, что я не тарелка, — прорычала она.

— Тут, тук, тук. Я не думаю, что ты понимаешь правила этой игры. Мне придется тебя удерживать?

Слоан в шоке уставилась на меня, словно не могла поверить, что я это предложил, и ее зрачки расширились от желания.

— Да, — выдохнула она. — Я думаю, так лучше.

— Блядь, Слоан, — я взял свой галстук с табурета, на котором сидел раньше, и медленно подошел к ней, задаваясь вопросом, собирается ли она моргать или нет.

Слоан подняла руки, предлагая, и я крепко связал их вместе, прежде чем привязать к крючку для полотенец на конце кухонного островка так, чтобы они были над головой.

Она застонала от волнения, и я снял пиджак, роняя его на пол, и мне было плевать, что этот костюм стоил больше четырех тысяч долларов.

Я взял следующий кекс и разломил пополам, обнаружив в нем клубничный джем, который тут же намазал на внутреннюю сторону ее бедра. Она извивалась в своих оковах, пока мои пальцы скользили выше, и ободряюще застонала, когда я приблизился к ее центру, но я пока не сдавался.

Не могу сказать, что до этого момента, мне нравилось есть варенье, но когда я слизывал его с ее гладкого шелковистого бедра, у меня потекли слюнки от удовольствия. Хотя я хотел большего не столько из-за сахара, сколько из-за девушки, спрятанной под ним.

Я проследил за линией до самого верха ее бедра и остановился между ее ног, страстно желая попробовать настоящее лакомство на этом столе.