Прекрасный Хаос

Я пытался слушать, но меня отвлекали звуки незнакомого оборудования, они делают незнакомые вещи с моей до боли знакомой тетей.

— О чем ты говоришь? Конечно она там. Это же ее имя на двери. Как было написано черным маркером на белой табличке, такие вы найдете в общежитии колледжа.

СТЭТХЭМ, ПРУДЕНС

— Я знаю, ее тело здесь, но даже она там, твоя тетя Пру, со всем тем, что делает ее твоей тетей Пру — ее может не быть там

Я понимал, что она говорила, даже если и не хотел этого, в тысячу раз больше чем чего-либо я не хотел этого.

Я положил руку на дверь.

— Ты хочешь сказать ты можешь отличить? Так же как Линк чувствовал запах ее крови и биение сердца? Смогла бы ты найти ее?

"Найти что? Ее душу?"

"Это то, что Природа сможет сделать?" Я слышал надежду с своем голосе.

"Я не знаю". Казалось что Лена вот-вот заплачет. "Я не уверена. Я чувствую, что есть кое-что, что я должна сделать. Но я не знаю, что».

Она отвернулась в другую сторону зала. Я увидел как слеза скатилась вниз по ее лицу.

"Ты не должна была знать это, Ли. Это не твоя вина. Все эти события это моя вина. Абрахам пришел искать меня".

"Он приходил не к тебе. Он приходил за Джоном". Она не сказала это, но я услышал продолжение. Из-за меня. Из-за моего Объявления. Она сменила тему, прежде чем я успел что-либо сказать. "Я спросила дядю Мэйкона, что происходит с людьми, когда они находятся в коме».

Я затаил дыхание, несмотря на все, во что я верил или не верил. "И?"

Она пожала плечами. "Он не был уверен. Но Великие уверены, что дух может покидать тело при определенных обстоятельствах, например, для путешествий. Дядя M описал это как своего рода свободу, как Мороки".

— Это не самое плохое, я полагаю, — я вспомнил подростка — безумного писателя, старика с йо-йо — они не путешествовали, они не были Мороками. Они застряли в самых смертных условиях, пойманные в ловушку разбитых тел

Неважно, что я не мог справиться с этим. Не для тети Прю. Особенно не для тети.

Не говоря ни слова, я прошел мимо Лены в палату к моей тете.

~~*~~***~~*~~

Моя тетя Пруденс была самым маленьким человеком в мире. Как она любила говорить, она сгибалась с каждым прожитым годом и усыхала с каждым мужем, поэтому она едва доставала до моей груди, даже если бы она могла выпрямиться своей обуви Красного Креста с плотной пяткой.

Но лежа тут, прямо в середине этой большой больничной кровати, всевозможные трубки извивались до нее, и выходили из нее, тетя Прю выглядела еще меньше. Она едва сделала вмятину в матрасе. Свет разрезами, прорвался через пластиковые жалюзи с одной стороны ее комнаты, разрисовав полосками ее неподвижное лицо и тело. Комбинация эффекта похожа на палату тюремной больницы. Я не мог смотреть ей в лицо. Не сразу.

Я сделал шаг ближе к ее кровати. Я видел мониторы, даже если бы я не знал, для чего они были. Они пищали, линии двигались. Здесь был только один стул в комнате, с персиковой обивкой и твердый, как камень, второй, рядом с пустой кроватью. После того, что я видел в других комнатах, кровать была похожа на поджидавший капкан. Я подумал, какой человек из потерпевших аварию угадит туда, когда в следующий раз, я навещу тетю Прю.

"Она стабильна. Вам не нужно беспокоиться. Ее телу удобно. Она просто не с нами прямо сейчас". Протянула медсестра, закрывая за собой дверь. Я не увидел ее лица, только копну темных волос скрученных в хвостик. "Я оставлю вас на минутку, если вы хотите. У Пруденс не было посетителей со вчерашнего дня. Я уверена, что было бы хорошо для нее, провести какое-то время с вами".

Голос медсестры успокаивал, даже был знакомым, но прежде чем я смог хорошо разглядеть ее, дверь защелкнулась. Я увидел вазу с живыми цветами на столе рядом с кроватью моей тети. Вербена. Они были похожи на цветы Эммы, должно быть она прибегла к растущим у нее. "Летнее Пламя," так она их называла. "Красные, как сам огонь".

По наитию, я подошел к окну и поднял жалюзи. Свет пришел наводнением, и тюрьма исчезла. Здесь была толстая линия белой соли возле кромки стекла.

"Эмма. Она, должно быть, приходила вчера, пока мы были с тетей Грейс и тетей Мерси." Я улыбнулся про себя, качая головой. "Я удивлен, что она оставила только соль".

"На самом деле — " Лена достала таинственного вида брезентовую ткань, перевязанную веревкой, из-под подушки тети Прю. Она понюхала ее и поморщилась.

"Ну, это не лаванда".

"Я уверен, что это для защиты".

Лена подтащила стул поближе к кровати. "Я рада (вас видеть?). Я бы испугалась, лежать здесь сама по себе. Тут слишком тихо." Она потянулась к руке тети Прю, не решаясь взять. Сохранилось 4 костяшки ее пальцев.

Пятнистые розы, подумал я. Эти, руки, должно быть, удерживали псалтырь, или рука с джином Рамми. Поводок кошки или карту.

Я попытался стряхнуть медленно опускающееся заблуждение. "Ничего страшного".

"Я не уверена…"

"Я думаю, что ты можешь держать ее за руку, Ли."

Лена взяла крошечную руку тети Прю обеими руками. "Она выглядит умиротворенной, когда спит. Посмотри на ее лицо".