Прекрасный секрет

Честно говоря, я никогда не делал ничего подобного. С точки зрения профессиональной да: я делал, что считал нужным, и получал, что хотел. Но моя личная жизнь устроилась очень легко. Когда нам было по шестнадцать лет, Порция пришла ко мне, когда я гулял в лесу за домом, и предложила поцеловать ее. Когда нам исполнилось по восемнадцать, она сказала, что готова заняться сексом. Но с ее характером она не смогла промолчать и обо всем рассказала матери, а поскольку ее родители – Уиндзор-Локхарты, они сразу же предложили нам пожениться. С тех пор все шло по накатанной: роскошная свадьба, квартира, деньги на покупку которой одолжил ее отец (я вернул долг в течение четырех лет), машина, собака и брак, построенный на недомолвках.

Больше я не хотел ничего подобного.

Что ж, новый план. Я позволю этой стороне себя – тайной стороне, которая долго оставалась в тени: романтической, страстной, отчаянно жаждущей быть с кем-то более авантюрным, чем я, – позволю ей взять верх и не дам ей соскользнуть в вежливость, удобство, рутину.

Если Руби хочет, чтобы я открылся перед ней, я все для этого сделаю.

Скажу ей, чего я хочу.

Научусь подыгрывать.

Покажу ей, что могу дать, что ей нужно.

Я принял решение, и меня охватило невероятное облегчение. Я сел на стол в одних трусах, намереваясь проверить автоответчик на предмет сообщений из лондонского офиса. Достав диктофон, я начал наговаривать замечания после каждого звонка: что требует немедленной реакции, что можно перепоручить помощнице, а что надо просто принять к сведению. Но после прослушивания первых пятнадцати сообщений я снова начал вспоминать ужин.

Манера Руби улыбаться, высунув кончик языка между зубов, в сочетании с ананасовым сорбетом, который она только что съела, сводила меня с ума от любопытства: у нее холодный язычок? Холодный и сладкий? Ей нравится, когда ее язык посасывают и трогают языком?

На что это было бы похоже, если бы она попробовала шербет, а потом облизала меня прохладным языком, скользя…

Я позволил себе представить Руби в дверях номера. Она в крошечной шелковой пижаме – шортах и майке на бретельках. Соски отвердели от возбуждения. Бедра гладкие и узкие. Она входит, в ее руке – стакан воды со льдом. Кладет ладонь мне на грудь и подталкивает к кровати.

– Не садись, – шепчет она.

Я молча киваю. На мне только трусы-боксеры. Она больше ничего не говорит, даже не целует меня; только ее розовый кончик языка скользит между зубами. Она улыбается и опускается на колени, стягивая с меня белье.

Я снял трусы, отдаваясь на волю фантазии.

Мой член твердый, он торчит вперед, я завороженно наблюдаю, как она берет ледяной кубик в рот, посасывает его, потом проводит им по моему животу и бедрам.

– А-а-а, – у меня вырывается стон, когда она проводит свободной рукой по моему бедру изнутри и берет в ладонь яички и основание члена, сильно сжимает. Я наконец осмеливаюсь положить ладонь на ее голову и провести пальцами по волосам – мягким, как я и представлял. Она вскрикивает, когда я накручиваю пряди на руку и слегка тяну.

Она этого не ожидала. Кубик льда выскальзывает у нее изо рта.

Я беру член в ладонь, сжимаю его.

– Оближи его, – с трудом говорю я, и мой голос кажется слишком громким в пустой комнате.

Сияющие лукавые глаза Руби затягивает поволока, она послушно прикрывает их. Я чувствую, как она пытается дотянуться до меня, но мешает моя рука, удерживающая ее за волосы.

У меня вырывается стон:

– Какая ты красивая, – и я двигаю рукой быстрее, представляя, как она сжимает ладонью мой член и облизывает меня нежным прохладным языком… облизывает… облизывает… Я снова застонал и прошипел: – Медленнее. Я хочу, чтобы ты поиграла со мной язычком, а потом умоляла, чтобы я позволил тебе продолжить.