Прекрасный секрет

– Ты же видел меня голышом, – напомнила она.

– Но я не прикасался к тебе, когда ты была голая. – Заглянув ей в лицо, я улыбнулся. – И я еще ни разу не был непосредственной причиной того, что ты голая.

Она игриво улыбнулась в ответ, и в ее глазах я увидел желание, от которого во мне тоже вспыхнул пожар.

– Ты не мог бы раздеть меня прямо сейчас?

– Не будем торопиться. – Я наклонился, вдыхая запах ее шеи. – У тебя такая кожа… надо ее смаковать. Надо растянуть удовольствие, наслаждаться им. – Взглянув ей в лицо, я добавил: – Сегодня вечером я буду ласкать тебя только руками, но я хочу, чтобы ты так кончила под моими пальцами, что, проснувшись ночью, отчаянно захотела бы повторить это… – Я поцеловал ее плечо и договорил: – Но напрасно.

У нее приоткрылся рот.

– Видишь ли, ты не сможешь сделать это под нужным углом. – Я провел пальцем по ее подбородку. – И у тебя пальцы не такой толщины и длины. Но основная причина того, что у тебя не получится, – твое нетерпение.

Она застонала, запустив руки в мои волосы и притягивая меня к себе.

Я провел пальцем по впадинке на ее шее к груди.

– Ты не захочешь задерживаться на этих прекрасных местечках: теплой коже тут, веснушке здесь. Ты не сможешь поцеловать себя.

Я наклонился, целуя кожу чуть ниже лифчика, потом просунул руку ей под спину и расстегнул крючок. Она выгибалась, ерзала и постанывала. Левая лямка соскользнула с плеча, и я поцеловал родинку, которую она закрывала.

– Снимешь? – прошептала она, приподнимаясь.

– Пока нет.

Она тяжело дышала, пока я посасывал кожу прямо под грудью, расстегивал юбку и стягивал ее с бедер.

– Найл?

– Ум-м-м?

– Я не могу.

Я засмеялся, выдохнув на ее кожу.

– Неужели?

– Можешь растягивать, что хочешь, но поласкай меня.

– Я поласкаю тебя всю, когда буду готов. Поверь мне. – Никогда в жизни я не мог так откладывать удовольствие, наслаждаться и смаковать. По сравнению с Руби весь мой предыдущий сексуальный опыт был механическим.

Я втянул в рот верхушку ее груди. Такая полная, упругая. Со стоном я впился в нее зубами. Я хотел кусать ее, сосать, пожирать. Ее грудь превращала меня в дикаря, мне хотелось щупать и… о господи! трахать ее. Я представил, как сажусь на нее верхом, сжимаю груди и трусь членом между ними, эгоистично стремясь получить удовольствие, которого мне так хотелось, чувствую ее кожу, аромат, слышу хриплые прерывистые стоны.

Что-то в глубине моей души инстинктивно съежилось при этой мысли, но голос Руби в моей голове был громче. «Давай, – говорила она. – Покажи мне, чего ты хочешь. Возьми, что тебе нужно».

Со стоном я забрался на нее, накрыл груди ладонями поверх лифчика и сжал их, посасывая кожу между ними, скользя языком вверх и вниз по нежной ложбинке.

Она застонала подо мной, выгнулась и снова вцепилась мне в волосы. Ее ноги обвились вокруг меня, притягивая к себе, бедра вжимались в меня.

Я стянул с нее лифчик и отбросил в сторону. Ее соски были такими же розовыми, как и губы, и, ни о чем не думая, не колеблясь, я жадно вобрал в рот один сосок и сжал ладонью вторую грудь.

Руби выгнулась еще сильнее, вскрикивая и дергая меня за волосы с такой силой, что я оказался на грани удовольствия и боли.

– Найл, – выдохнула она. – О боже. О боже.

Сила ее реакции поразила меня; я довел ее до такого состояния, просто посасывая грудь и накрыв ее своим телом. Мне хотелось впитать в себя эту реакцию, аккуратно упаковать и сберечь на память. Я перестал думать о собственном наслаждении, и мне захотелось доставить ей еще больше удовольствия. Мне хотелось прочувствовать, как она покрывается потом от возбуждения и вскрикивает подо мной.

Ее кожа, казалось, светится под моими прикосновениями; мои губы прошлись по упругому животу, прижались к идеальной ямке пупка, проследили выпуклости косточек. Я впивался зубами в каждое новое открытие, потом ощупывал пальцами, стремясь изучить каждый дюйм. Вжимаясь бедрами в матрас, я отчаянно жаждал освобождения.

Руби подо мной изгибалась в моих руках, утратив остатки рассудка; на груди проступили крошечные капельки пота. Мои волосы пришли в полный беспорядок под ее настойчивыми пальцами.

О-о-о, она просто чудо.

– Позволь мне попробовать тебя на вкус! – взмолилась она. – Дай мне прикоснуться к тебе.

От звука ее слов по моему позвоночнику пробежало электричество, и член напрягся еще больше.

– Потерпи, дорогая.

– Не могу.

Я сдвинул резинку трусиков, целуя нежный живот чуть выше лобка.

Она зашипела и выдохнула, когда я стянул бледно-желтое кружево вниз и полностью ее раздел.

Руби осталась совершенно голой, и она была чертовски хороша.

Я чувствовал, что она смотрит на меня, когда я глажу ее бедро, наблюдает, как мои пальцы, более темные, чем у нее, скользят по ее коже, – загар на фоне белизны. Я никогда не чувствовал ничего нежнее, чем кожа внутренней части ее бедер, и мои пальцы дрожали, когда я продвигался все выше и выше. Сердце колотилось. Я уже трогал ее здесь, но в тот раз все было совсем по-другому – торопливо и интенсивно. Сейчас в моем распоряжении вечность. Я могу продержать ее в состоянии возбуждения всю ночь, лаская ее руками, целуя грудь и живот.