Прекрасный зверь

— О, — разочаровано говорю я, но понимаю, что вижу уже танцующих других. Они светятся и мерцают на деревьях, в воздухе, освещая весь лес, как новогоднюю елку, и их света вполне достаточно, я могу четко разглядеть черты лица Шейна. Между высоких трав и одуванчиков сотни огоньков мерцают, как будто все звезды с неба упали на землю.

— Это самое красивое, что я видела. Я никогда этого не забуду, — шепчу я дрожащим от волнения голосом. — Спасибо тебе, что привез меня сюда.

— Шоу еще не закончилось, дорогая. У меня имеется еще немного сверкания, моего собственного, — говорит он лениво.

Слова умирают у меня в горле, когда я вижу его лицо, нависшее в темноте надо мной, и его теплые мягкие губы целуют меня.

Шейн

 Мы ирландцы верим в фей. Ирландская фея не похожа на Тинкербелл из «Питера Пэна». Ирландская фея может перевоплотиться в любую форму какую захочет, но предпочитает человеческую. Наши старейшины утверждают, что феи красивые, сильные, им невозможно противостоять, на самом деле, это вопиющее безобразие, потому что большинство ирландских фей — феи любви приносят несчастье и горе простым смертным, которые оказываются рядом с ними. В этот момент в сиянии светлячков, Сноу похожа на ирландскую фею.

Красивая, сильная, притягивающая и ей невозможно противостоять.

И я не собираюсь сопротивляться. Воздух наполнен сексуальной тоской, у меня стояк, и ее белая кожа и пышные черные волосы, разбросанные передо мной, действуют на меня, как непреодолимый зов сирены. Пришла беда, впереди маячат предательские скалы и невзгоды. Я разберусь с этим позже. Ее рот такой теплый и сладкий, с ароматом сладкого абрикоса, который она съела ранее. Верх ее платья имеет металлический крючок и четыре маленькие пуговицы на спине. Она как кусок пирога, который невозможно не съесть.

Я притягиваю ее к себе, она поворачивается на бок и расстегиваю крючок и пуговички. Я кладу руку и поглаживаю ее по шелковистой спине.

Сноу

 Светлячки до сих пор мерцают и сияют вокруг нас, но я не смотрю на их магию. Меня завораживает красивое лицо Шейна. Мой верх платья с шелестом опускается, пока он стягивает его.

Я чувствую его запах — одеколона, пота и желания — все такое мужское. Я ничего не могу поделать, но невольно опускаю глаза на его член. Он такой большой, такой толстый и поблескивает в каплях смазки.

— Боже мой! Ты такой большой, — шепчу я.

— Да, и это все будет в тебе. Каждый чертовый дюйм.

Я чувствую, насколько я мокрая между бедер и жажду почувствовать его жесткий член глубоко внутри себя.

В оцепенении я протягиваю руку и обхватываю его толстый член, непроизвольно открываю рот, потому что это ОН. Потому что я хочу слизнуть капли семени, появившиеся у него на головке. Он кладет руки мне на плечи, и я вбираю в рот его член и скольжу своими губами вниз по гладкой коже. Его руки с силой давят мне на плечи и, даже можно сказать, агрессивно — ничего схожего с Ленни.

Он быстро раздевает меня, я стою перед ним голая. Он отстраняется и оглядывает мое тело голодными глазами. Его пальцы скользят по моей коже и останавливаются на плечах. Ему нравится. И мне хочется, чтобы он чувствовал себя хорошо, поэтому у меня вырывается стон.

Он замирает.

— Я почти готов взорваться, но сначала мне хочется позаботиться о тебе, — уверенно говорит он.

Он скользит рукой вниз по моим бедрам между ног, мое тело отвечает ему, оно знает, чего хочет. Я приподнимаю свои бедра и предлагаю ему свою мокрую киску.

Он погружается в меня пальцем. Я задыхаюсь от удовольствия.

— Ты такая набухшая и уже мокрая, — говорит он, его глаза темнеют от желания.

Запах моего собственного желания орошает мои чувства, заставляя меня покраснеть от волнения.

Его огромный член упирается в мой вход, прежде чем медленно, неумолимо толкается внутрь. На секунду мне становится так больно, словно меня разрывают на части, и я впиваюсь в его плечо ногтями. Но эта боль отличается от другой боли, которую мне довелось перенести. Это приятная боль.

— Ты слишком тугая. Боль сейчас пройдет, — говорит он мне. Его лицо смесь вожделения и напряженного беспокойства.

— Я знаю, — задыхаюсь я.

— Хочешь, чтобы я остановился?

— Нет, — рычу я в ответ, желая почувствовать его внутри. Я не слишком напряжена и не слишком сжимаюсь вокруг его члена, чтобы вобрать его. Я сжимаю его твердые ягодицы и притягиваю его к себе. Его член входя, посылает еще одну волну боли. Шок такой, что у меня перехватывает дыхание, и я в оцепенении замираю, он скользит глубже.

Он входит так глубоко, что я не могу вздохнуть. Он входит и выходит. Потом снова и снова. Я стону. Его большие руки сжимают мои бедра, которые по собственному желанию двигаются взад-вперед. Мастерство и техника Шейна в сексе проявляются в каждом движении и касании, и вскоре я начинаю с наслаждением массировать свою киску, и боль превращается в тепло и удовольствие. Чистое настоящее удовольствие. Мои глаза расширяются от удивления. Я никогда не думала, что секс может быть таким.

— О, Шейн, — прошу я. — Не останавливайся.