Прелести жизни. Книга первая. Мера жизни. Том 1

Со временем весь монастырь перешёл под моё руководство. В основном, занималась административной и финансовой частью монастыря. За матушкой-настоятельницей Лукерьей закрепилась хозяйственная часть монастыря.

Думаю, что такой вариант руководства женским монастырём устраивал нас обеих. Иначе бы мы просто замотались со всеми нашими делами. Ведь хозяйство в монастыре было большое и монашек в нем около двести человек.

На двух настоятельниц людей много. В таком женском коллективе всегда есть бытовая проблема нашей обычной жизни.

37. Уход с церковной службы

В первые дни прибытия в Краснодаре, Гурей сказал мне, что будет обращаться в Патриарший Совет, к Патриарху Московскому и Всея Руси, с просьбой об отставке.

Так как ему давно пора на покой. Ведь нам обеим было под шестьдесят лет. Гурей мечтал заняться нашим садом в Старом хуторе. Мне тоже надоело постоянно сидеть в своей келье.

Хотелось ближе к родным местам. К мирской жизни. В Старом хуторе всегда есть много дел различных и забот хватает над всеми родственниками. Как пишет старшая сестра Соня, что ей давно пора сидеть на печи и греть задом кирпичи.

Вот поеду в наш Старый хутор. Возьму на себя основную заботу о домашнем хозяйстве. Буду смотреть за новым поколением, шить одежду детям, которых у нас больше, чем взрослых.

После того, как мы устроились на новом месте, Гурей подал письменное прошение в Патриарший Совет о своём освобождении по состоянию здоровья с поста Митрополита Кавказского.

С письменным прошением об отставке Гурей отправил дьячка, которому наказал передать конверт прямо в руки секретарю Патриаршего Совета.

Дьячок тут же уехал и больше к нам не вернулся. Что с ним случилось, нам это не известно. Мы ждали ответа из Петрограда целый год. К этому времени гражданская война в России почти прекратилась.

Стало спокойно. Гурей отправил нового дьячка с посланием. Но и тот тоже не вернулся обратно в Краснодар.

По служебной переписке между церквами Кавказа, Гурей узнал, что в связи с переносом столицы из Петрограда (Ленинграда) в Москву, церковная власть переехала в Москву в Свято Данилов монастырь или в Троице-Сергиеву лавру в Сергиев Посад (Загорск).

Патриарший Совет находится там. Выходит, что Гурей зря посылал своих дьячков с прошением в Петроград. Братишка больше ни стал испытывать судьбу дьячков и решил сам лично с прошением отправиться в Сергиев Посад.

— Маня! Поехали со мной. — предложил мне, Гурей. — Заодно и твоё прошение об отставке подадим. Будем следовать через Тулу. Возможно, что про твоих деток что-то узнаем? Им сейчас за тридцать лет будет. Быть может, у твоих деток семьи есть. Ты, наверно, бабушка? Так что соглашайся.

— Конечно, поеду. — сразу, согласилась. — Другой такой случай у нас не будет. Давай ты собирайся.

Выехали мы из Краснодара в последних числах апреля 1923 года. Как и раньше, испытанным транспортом у нас были лошади. Мы с Гуреем переоделись в мирскую одежду, чтобы своим видом не привлекать на себя внимание со стороны атеистов.

Церковную одежду с прошением об отставке положили в потёртый саквояж и на старенькой бричке отправились в свой опасный путь. На дорогах России, кое-где происходили стычки с остатками белой армии.

В больших городах свирепствовали банды грабителей и чекисты. Между ними шли постоянные стычки за раздел сферы влияния в больших городах. Мы с братом решили в последний раз рискнуть.

Никаких ценностей и больших денег не было. Брат оделся в старье. В такой одежде мы выглядели беженцами. Прежде всего, Гурей узнал, как пристроиться к людям, которые регулярно едут за товарами в Москву.

Это был большой обоз, охраняемый солдатами Красной армии. Регулярно, только один раз в месяц, обоз отправлялся в Москву и обратно. Точно такой обоз следовал в обратном направлении.

Такую колонну называли «продотрядом», в народе «саранчой». Кубань снабжала Москву товарами сельского хозяйства, а столица в свою очередь обеспечивала Кубань одеждой, обувью и различной техникой сельского хозяйства.

Мы взяли с собой немного продуктов и денег. Всю дорогу ни с кем не общались. Всюду люди так сильно изменились, что было сложно понять, кто тебе друг, кто враг.

Поэтому мы предпочитали отмалчиваться, чтобы не наживать себе неприятности в пути нашего следования. Мы ни с кем в дороге не беседовали. Словно отшельники старались просочиться к столице сквозь расстояние.

В Тулу мы прибыли через неделю. До опасной революции это был старинный красивейший город, в котором жили, в основном, мастеровые люди.

Здесь занимались изготовлением самоваров, оружия, часов, дорогих ювелирных украшений, кулинарией, швейным делом, сельским хозяйством и многими другими делами, которыми гордилась Россия на рынке товаров.

Тула всегда была чистым и уютным городом. Всюду городские парки и скверы. Места отдыха людей. Сюда приезжали торговые люди со всей огромной России.

Даже иностранцы в царское время бывали в этом граде. На этот раз нас встретил зашарпанный провинциальный город России. Всюду грязь и сточные ямы дерма.