Прелести жизни. Книга первая. Мера жизни. Том 8

– "Может быть, меня действительно за иностранного агента приняли?" – подумал. – "Вот влип! Чего доброго, судить будут. Откуда мог знать, что бил агентов КГБ. Агенты меня сами спровоцировали. Ладно задержали бы. Они напали на меня с ножом! Тут что-то ни так. Ни на каких агентов КГБ они не были похожи."

2. Военные полигоны.

Пока раздумывал о происходящем, машины выехали за город и повернули в сторону селения Балта, а не в Беслан. Совершенно противоположная сторона Орджоникидзе.

За городом машины повернули вправо и поехали за Лысую гору. До армии знал, что в Куртатинском ущелье и ближе, есть разные военные полигоны. Там проводят войсковые учения. Кавказского военного округа и гарнизона Осетии.

– "Возможно, что там меня будут судить полевым судом?" – подумал над положением. – "Так раньше судили предателей."

Толком не знал, что такое полевой суд. Знал лишь, что это высший военный суд над предателями и изменниками Родины. Поэтому решил, раз это полевой суд, то, выходит, что тогда он должен проходить в поле.

Привозят в поле, зачитывают приговор и сразу на месте расстрел. Без дальнейшего разбирательства. Уже было собрался реветь перед смертью, но машины юркнули в расщелину между гор.

Потянуло дымом костра и запахом шашлыка. Прекрасно знал обычаи гор там, где пахнет шашлыком, расстреливать не будет. Мои горькие мысли от слез, тут же переключились на пищу.

Мне захотелось кушать шашлык и выпить, хотя бы пиво. Прекрасно понимал, что шашлык и арака в горах, это одно целое. Выходит, что сегодня в горах у меня будет хорошее застолье с военными.

Иначе, зачем бы меня сюда везли высоко в горы. Машины остановились. Солдаты надели мне на глаза плотную повязку. Вывели из машины, повели куда-то по тропинке.

Траву со снегом ощущал даже через обувь. Затем, мы стали спускаться куда-то вниз по ступеням, сделанным из досок.

Сразу стал мысленно считать ступени, которых было восемнадцать. Получается, что это военный блиндаж или командный бункер. Такие подземные сооружения видел в армии, вовремя учения стран Варшавского договора.

Мне приходилось в таких сооружениях делать наглядную агитацию и специальные художественные работы. Но сейчас меня привезли, ни в этих целях. Вот только, интересно, зачем именно? Зачем тогда солдаты мне повязали на глаза повязку и не сняли с рук наручники?

В самом низу неизвестного подземелья почувствовал запах осетинской кухни, шашлыка и араки. В этом помещении не было слышно разговоров, но почувствовал присутствие людей.

Солдаты осторожно расстегнули с отёкших рук наручники. Не спеша размял свои руки и резко сдёрнул с лица повязку. В командном бункере стоял огромный стол с продуктами и разной выпивкой.

За столом были офицеры армии, милиции, тут же несколько человек в гражданском. Большинство присутствующих офицеров мне были знакомы.

– Ура! – закричали офицеры и захлопали в ладоши. – Поздравляем со свободой, узника психушки!

– Извините. – серьёзно, спросил, с кислым лицом, продолжая игру. – У вас тут вода имеется?

– Зачем тебе вода? – удивлённо, спросил генерал, стоящий рядом с моим дядей. – Что с тобой?

– Понимаете, такое дело, – смущаясь, ответил, – думал, что меня в горы везут на расстрел и на…

– И наложил со страха полные штаны! – не вытерпел, рядом стоящий со мной офицер. – Вот, парень, даёт!

Все дружно стали смеяться над моей шуткой и над приколом офицера, стоящего за столом возле меня.

– Нет! Вы неправильно подумали. – серьёзно, продолжил. – Напоследок в психушке забыл помыть руки.

Офицеры разразились смехом. Они прекрасно поняли, что сейчас их разыграл с психушкой.

– Выйди из бункера. Там наверху воды и снега, хоть утопись – сквозь смех, сказал, офицер-шутник.

И вправду хотел после психушки помыть руки перед едой. Тут же вышел из бункера на свежий воздух. В горах всё ещё было светло.

Можно пару часов погулять, а там и домой мне пора. Огляделся вокруг. На вычищенной площадке перед бункером стояли длинные умывальники с водой.

Чуть дальше, военные и легковые машины, находились у самой кромке снежных бугров, которые дальше скребли военными бульдозерами от площадки и командного бункера. Снегу было много, но погода была слегка прохладная. В такую погоду мы загорали в горах на снегу.

У нас цвет кожи был какой-то стальной. Все говорили, что этот загар ультрафиолетовый из-за отражения солнечных лучей от снега. Говорят, такой загар, когда в меру, полезен.

– Ну, рассказывай, что у тебя там приключилось в психушке? – стали спрашивать меня, офицеры, когда после умывания опять вернулся в бункер к столу. – Это правда, что ты побил сразу шестерых агентов КГБ?

– Их было семеро. – серьёзно, ответил им. – Шестерых точно побил, когда они меня пытались задержать кухонным ножом, а седьмой трусливо бежал с места драки. Пытался его догнать, но мне помешала милиция.

Пострадавших отвезли в больницу, а меня в милицию. Там, в милиции, стали выяснять причину драки. Сколько нас было, которые побили шестерых агентов КГБ? Пытался им нормально объяснить, что был один, но милиционеры, никак не верили.