Прелестная беглянка

При этом она подумала, как невоспитанны и неинтересны многие из уличных женщин, особенно те, что нагрубили ей.

Самое тягостное впечатление производили молодые девушки, большинство из которых были пьяны и едва могли держаться на ногах.

Эти уличные картины, которые одновременно и шокировали Петрину, и вызывали у нее жалость, навсегда врезались в ее память. Она стала смотреть на мир совсем другими глазами.

И, как бы прочитав ее мысли, граф медленно проговорил:

— Нужно много времени, чтобы переделать этот мир, Петрина, и никто не сможет с этим справиться в одиночку.

— Я знаю, но ведь вы обладаете таким могуществом, вас так уважают! Вы можете выступить с речью в палате лордов и повлиять на принца-регента.

Граф улыбнулся:

— Дорогая моя, вы наделяете меня властью, которой я не обладаю. Но мне уже случалось говорить о сем предмете в палате лордов, и я готов сделать еще одну попытку.

— О, это было бы так прекрасно! Ведь эти женщины нуждаются в помощи, а не в законах, из-за которых они в конце концов попадают в тюрьмы.

— Вы задели одну из самых болезненных проблем нашего общества, с которыми мы сталкиваемся постоянно. Но в то же время, Петрина, я бы хотел, чтобы ваш интерес к этим женщинам не входил в противоречие с вашим положением девушки, только что начавшей выезжать в свет.

Он сказал это по-доброму, и Петрина молча встала и подошла к окну. Пытаясь скрыть смущение, она проговорила:

— Вы не должны... смеяться надо мной, над тем, что я вам говорила... когда ехала в Лондон... Кем я собиралась быть.

Граф улыбнулся. У него в ушах все еще звучал ее голос, когда она с вызовом сообщила, что желает стать «божьей коровкой».

— А я вам тогда сказал, что вы понятия не имеете, о чем говорите.

— Мне... стыдно! И я стыжусь не только своих слов, но и того, что считала такой образ жизни забавным, не задумываясь над тем... какой это... ужас и позор!

По ее тону он понял, что она потрясена, столкнувшись воочию с ужасом и позором, и сердито подумал, что больше такого она видеть не должна.

— Подойдите ко мне, Петрина.

Но она не послушалась, тогда он встал и сам подошел к ней.

— Я хочу дать вам небольшой совет. Сомневаюсь, что вы ему последуете, но то, о чем я скажу, рано или поздно должен усвоить любой реформатор.

— Что это?

— Вы не должны чересчур эмоционально относиться к людям, которым стараетесь помочь. — Он увидел по ее взгляду, что она с этим не согласна, и добавил: — Даже если вы будете рвать свое сердце на части ради них, все кончится тем, что вы превратитесь в фанатичку. Вы утратите трезвый, разумный взгляд на вещи — то, чем необходимо обладать для любого дела, какого бы рода деятельность вы ни избрали.

Петрина с минуту обдумывала его слова, потом сказала:

— С этим нельзя не согласиться. Но, дорогой опекун, мне невыносимо думать о тех молодых девушках и о том, почему... мужчинам, которых они ждут на улицах... этих девушек не жалко.

— Если вы желаете, чтобы я помог вам в этом начинании, послушайте моего совета: поезжайте завтра же к настоятелю Сент-Джеймсской церкви на Пиккадилли. Вы узнаете, какую помощь оказывает он этим несчастным женщинам, и, я совершенно уверен, он всем сердцем будет вам благодарен за любую финансовую помощь. Я могу вас сопровождать, если хотите.

— Вы в самом деле поедете со мной?!

— При одном условии. — Она с опасением взглянула на него. — Что вы больше не станете заниматься самостоятельными исследованиями этих обстоятельств. И запомните: это не просьба, а приказание!

— Я так и знала, что вы мне помешаете.

— Из лучших побуждений: во-первых, чтобы вы не оказались обманутой, и во-вторых, такой предмет не должен интересовать леди.

— Нет, должен! — яростно воскликнула Петрина. — Каждая женщина должна знать, что некоторым представительницам ее пола приходится страдать, особенно когда они слишком молоды и неопытны, чтобы самим о себе позаботиться.

— Это последнее можно отнести и к вам, — тихо ответил граф.

Петрина печально улыбнулась:

— Но обо мне заботитесь вы!

— Когда вы мне это разрешаете.

— Я жалею сейчас, что не сразу вам обо всем рассказала, но ведь вы сами в свое время запретили мне даже с вами обсуждать эту тему!

— А я должен был заранее предположить, что вы всегда найдете, чем оправдать свое поведение!

— Но я хочу, чтобы вы мне помогли! — воскликнула Петрина. — Я очень этого хочу! Это будет так замечательно, если мы возьмемся за это дело сообща!

Она протянула руку и вложила ее в его ладонь.

— Не думала, что вы сможете меня когда-нибудь понять, — тихо продолжала она, — но вы поняли, и у меня такое чувство, что все будет хорошо. — Она ощутила крепкое пожатие его пальцев и прибавила: — Вы не расскажете вашей бабушке, что я... обманывала ее и ходила по Пиккадилли в сопровождении Джима? Она думала, что я прогуливалась вместе с Клэр.

— Обещаю, что я сохраню в тайне все вами рассказанное.

Петрина улыбнулась графу, но ее взгляд снова затуманился.

— Какой вы замечательный! — воскликнула она. — Вы просто чудо! И я обещаю вам, что в будущем стану примерно себя вести.

— Ну в этом я очень сильно сомневаюсь, — сказал граф, однако улыбнулся.

* * *