Прелюдия к большой войне

Вот он, результат неблаговидной бурской политики относительно коренного населения. В Северной Америке с коренными жителями поступали жестче. Одних уничтожали, оставшихся сгоняли в резервации. Теперь проблемы коренного населения в Северной Америке просто не существовало, за неимением этого коренного населения. Но куда дальновиднее было не воевать с кафрами, а показать им, что буры – хорошие хозяева. Только с ними эта земля станет плодородной, на ней будет расти урожай, которого хватит всем – и белым, и кафрам. Однако теперь ситуацию исправлять было уже слишком поздно.

Еще среди бурских генералов ходило мнение, что британцы переманят кафров на свою сторону, вооружат их, пообещав все блага мира, что отдадут им, к примеру, земли буров, а потом, как это обычно бывает, обманут.

3

Булатовича окружал десяток воинов из племени галлас, которые родом были из недавно присоединенных к Абиссинии земель, что располагались на юго-западе. На вид – сущие дикари, одетые в бараньи шкуры. Они были прекрасно сложены, мускулистые их тела на вид напоминали статуи античных героев, что поддерживают фасад Эрмитажа в Санкт-Петербурге. Длинные волосы галласы заплетали в тонкие косички, которые плотно обтягивали голову, а на затылке завязывались в пучок. Подобные прически разрешалось носить только тем, кто убил либо льва, либо слона, либо человека, да и то не всю жизнь, а лишь на определенное время. Странно было видеть на плечах этих дикарей русские винтовки системы Драгунова. Булатович и сам уже совсем не походил на того лощеного лейб-гусара, каким его знали на балах в столице, загорел, кожа задубела и запылилась, на плечах он носил накидку из львиной шкуры, а на голове – боевую львиную повязку. Галласы смотрели на него с какой-то рабской преданностью и обожанием. Это не слуги даже его были, не телохранители, а люди, преданные ему душой и телом, готовые выполнить любое приказание своего хозяина.

«Такую преданность не завоюешь даже мешком австрийских серебряных талеров, что ходят в Абиссинии. Нужно что-то другое. Чем же он так их покорил?» – думал Власов, мимолетно поглядывая на Булатовича.

Встреча их случилась в дне перехода от Джибути. Завидев облако приближающейся пыли, члены русской дипломатической миссии начали волноваться, а казаки охранения выехали вперед, на всякий случай, приготовившись к обороне. Сколько всяких разговоров ходило о бандитах, которые до нитки обирают в этих местах караваны торговцев, а людей убивают. Сойдешь немного с дороги – тут-то и наткнешься на выбеленные кости этих несчастных.

Миссия везла множество подарков абиссинскому негусу Менелику. Грабителям было чем поживиться, реши они напасть на караван. Вот только, чтобы все это добро захватить, десятка всадников будет маловато, пусть они и свирепы, как звери. К слову, казаки охранения тоже спокойны, пока их не трогают, а тронь кто – спуску никому не дадут. На галласов они смотрели с живейшим интересом, как на какую-то невидаль, которую впору в станицах за деньги показывать, но пока что от всяких замечаний воздерживались, хотя чувствовалось, что их буквально распирает желание обсудить внешность туземцев, то как они на конях держатся да и соревнование устроить – кто лучше стреляет.

Нервы у Власова за время долгого сидения в Джибути совсем расшатались, потому что сидению этому конца и края не было видно. Все никак не удавалось найти достаточного количества верблюдов для перевозки всех припасов и подарков. Да и французы, хоть и был с Россией у них договор о взаимопомощи, помогать русским совсем не горели желанием. Хорошо, хоть палки в колеса не вставляли, а смотрели на все попытки русских достать мулов как-то отрешенно.

После одного из событий у французов терпение закончилось. Они больше не хотели видеть у себя под боком русскую миссию и посчитали, что уж пусть она к Менелику быстрее отправляется, чем останется в Джибути.

Дело в том, что полковник Артамонов – беспокойная душа, командовавший казачьей охраной миссии, без дела сидеть долго не мог и на пятый день пребывания в Джибути посоветовал Власову согласиться на предложение правителя Султаната Рейхеты и посетить его владения.

Султанат пока что сохранял видимость нейтралитета, и владения его не входили ни во французский протекторат, ни в британский, ни в итальянский. Никак европейские державы поделить его не могли и договориться, кому же этот султанат достанется. Ситуация эта напоминала русскую сказку, когда баран, спрятавшись в сарае, слышит, как волк, медведь и лиса делят его косточки. Султан симпатий никому не выказывал. Выбора у него почти не было. Какая разница, кто тебя съест – волк, медведь или лиса? Но узнав, что в Джибути застряла русская миссия, направляющаяся в Аддис-Абебу, султан поспешил воспользоваться ситуацией и отправил послание, где сообщал, что будет рад видеть в своем дворце русских.