Премьер-министр

— Есть клубы, но доступ в них недостаточно ограничен, не обеспечивает должную конфиденциальность. Поэтому, я не считаю их подходящими для высокопоставленных лиц, таких как, ближайший друг премьер-министра и одного из самых завидных женихов, у вас определенно высокий статус в обществе. Иногда бывают частные вечеринки. Но они очень выборочные и не совсем удачные.

— Тогда как же удалось высокопоставленным кинки найти друг друга?

— В основном, за счет связей. Людей, предпочитающие одни и те же вещи.

— Или же хоккейной команды.

— Да. Или это.

— А что если сделать секретную темницу в недрах здания парламента, где соберутся все кинки политики, чтобы, наконец, вывесить свои фейковые флаги?

— Боюсь, что нет.

Я вспоминаю эпизод из «Западного крыла», в котором Лео узнает, что на встрече анонимных алкоголиков присутствуют известные политики и многие из администрации кабинетов. Идея создания на Парламентском Канадском холме клуба Анонимных Кинки щекочет мне нервы, но я сдерживаю свой смех. Мне хочется понаблюдать со стороны, чем закончиться этот разговор. («Западного крыла» (англ. The West Wing) — американский телесериал, созданный Аароном Соркиным и шедший на телеканале NBC в 1999—2006 годах. За это время было отснято семь сезонов. В центре сюжета — работа вымышленной администрации президента США от партии демократов Джосая Бартлета, которого сыграл Мартин Шин. – прим. пер.)

— Итак... если я построю темницу в своем новом доме и познакомлюсь с нужными людьми...

— Вы, наверное, станете очень популярным в определенных кругах Оттавы.

— А я знаю нужных людей?

Лаклан фыркает.

— Вы играете в хоккей, там их достаточно. Вы будите на вес золота.

Я тронут тем, что Лаклан доверяет мне и Максу, и открыл доступ в свой внутренний круг. Фактически, Макс для него чужестранец, несмотря на то, что его тщательно проверили, и у него в шкафу нет припрятанных скелетов.

Учитывая, что технически для Лаклана это была рабочая командировка, я провел выходные с неплохими парнями, что сделало отдых довольно-таки сносным, пока находился вдали от Элли.

Пока я ехал в машине с Лакланом домой, на Сассекс 24, я абстрагировался от наших разговоров и стал думать совершенно о другом.

28.

Элли

В пятницу утром вернувшись домой, я достала телефон из сумочки, выключила его и положила в верхний ящик комода. Затем я переоделась в пижаму.

Сейчас уже наступило воскресенье, но я все еще была в пижаме.

Саша предоставила мне свободное пространство на весь уикенд. Я сказала ей, что переработала слишком много часов и стажировка перешли далеко за рамки моей должности (плюс болезненные события, о которых я не стала ничего говорить), поэтому решила вернуться в университет. Я сказала, что уволилась по собственному желанию и отправила свое заявление по электронной почте.

Я подумала, что смогу как-то защитить Гэвина, так как теперь нас будет разделять здание Парламента, десять домой и мост, пока я буду в университете.

Мы не будем оглашать все, что случилось за последний месяц. Господи, все произошло слишком быстро. Если у кого-то из нас хватит сил, мы разойдемся и воссоединимся через год. Может два. И тогда, факт, что я была когда-то интерном в его администрации забудется, останется всего лишь напоминание, щекочущее нервы.

На самом деле, плана у меня не было. Я почему-то была уверена, что проснувшись каким-нибудь прекрасным утром, мой многоквартирный дом будет окружен прессой, и это будет выглядеть для меня слишком унизительно.

Такой поворот событий может разрушить мою карьеру. Кто захочет нанять профессора, специализирующегося на исследованиях женщин, переспавшего с лидером страны во время стажировки в кабинете его администрации? Это самое худшее клише, которое можно придумать — босс и подчиненная. По сути, он глава правительства, выбранный всем народом. А я щеголяла перед ним в юбках-карандаш и нагибалась над его рабочим столом.

Хуже всего то, что мне до безумия нравится каждая секунда нашей страсти у него в кабинете и не только в кабинете. Я бы ничего не стала меня за это лето. Я никогда в жизни не буду сожалеть о нашей интрижке, даже если она обратится моим публичным позором.

Я поворачиваюсь и вижу, как мой телефон мигает, пропущенными звонками.

Я с трудом заставляю себя пойти в душ и сделать вид, час или два, что я смогу вытерпеть и не взять трубку.

После душа я начинаю рыться в холодильнике, выискивая еду, чтобы поесть.

Я достаю все, что может потребоваться для салата, но похоже салат сделать не удастся, поэтому я достаю тортильи и покрываю верх сыром.

Да, на ужин я сделаю начос, и совсем не испытываю смущения на этот счет.

Кроме того, наш салат выглядит немного увядшим.

— Саша?

Она просовывает голову в двери своей комнаты.

— Да?

— Ты хочешь чипсы?

— На ужин?

— Это значит «нет»?