Преображение (СИ)

- Мы будем как Холмс и Ватсон, - впервые за день она улыбнулась. Словно быть со мной вместе для неё важнее, чем переживать о уже случившемся. - Будем расследовать исчезновение собаки Баскервиллей!

Я усмехнулся. Я был очень рад, что мрачные мысли оставили жреческую головушку.

- Идём, Ирен Адлер. Выясним, где они скрывают эту собаку. И начнём вон с того мажора, - пальцем я указал на любителя отдыхать в тени.

- Идём...

...Практически до самого вечера мы с Викой бороздили просторы насквозь пропахшей рыбой деревеньки. Натурально приставали к каждому жителю, коих насчитали двести пятнадцать человек. С детьми включительно. К каждому приставали, к каждому вежливо обращались или невежливо допрашивали, после того, как самые хитрожопые разводили нас на деньги. И таких хитрецов оказалось довольно много.

Мы очень быстро выяснили, что "неписи" с нулевой репутацией не будут с нами взаимодействовать ни за какие коврижки. Для них мы были невидимками. Не в плане того, что они нас не видели. А в плане, что с подобных "непосвящённых" даже шерсти клок не взять. Поэтому пришлось подключить к переговорам кошелёк. Мой кошелёк конкретно, так как Вика, как весьма опытная дама, у которой в Кресфоле неизвестный "кинжальщик" однажды спёр полтыщи золотых, носила с собой налички примерно столько, чтобы хватило лишь на виртуальную шаурму. Так что пришлось подрастратиться именно мне. К счастью, в плане нарабатывания репутации с неигровыми персонажами, деньги прекрасно развязывали рты.

И только тогда дело пошло. Особо усердствовал с предоставлением информации местный молодой староста, который весь световой день прохлаждался в трактире. Он признался, что работает спустя рукава, потому что местный феодал - граф Виктор Люциус - почти всё время проводит в родовом замке и крайне редко показывается в деревне. Ему вообще безразлично, что здесь происходит. Поэтому староста и не напрягался особо. А когда я подкинул деньжат и три раза подряд угостил жбаном пива, добравшись до третьего балла личной репутации, он перешёл на шёпот и, уставившись осоловелым взглядом, поведал много интересного.

Слухи про Безликого Некроманта, которого, вроде как, видели у местного кладбища, оказались не слухами. Его там действительно видели. Видели сразу двое - кладбищенский сторож и привратник, решившие ночью распить бутыль местной браги. И почему-то решившие распить именно на кладбище, а не в сторожке привратника. Напились до чёртиков, как рассказали затем свидетели, услышали какой-то шум и, потеряв остатки разума, решили посмотреть, кто шумит на кладбище. Как на следующий день выяснили растерянные жители деревни, и сторож, и привратник от страха потеряли дар речи. При помощи алкоголя вновь вернули его и рассказали, что видели огромный сгусток чёрного тумана, который парил над землёй. Этот сгусток расплывался над одной из могил и раскапывал землю. А когда заметил, что за ним наблюдают, среагировал моментально: укутал что-то, скрывавшееся в тёмном мареве, зашипел и принял человеческую форму. Протянул к обоим пьяницам руки, словно собирался схватить, зашипел и перепугал жутким лицом. Вернее не лицом, а его отсутствием. Лица у бестелесного дьявола не существовало.

С тех пор, как жители деревни узнали об этом, в деревенском жизненном укладе что-то изменилось. Кто-то находил почерневшие, умершие деревья. У кого-то скот пропал. Из амбара с рыбой воняло так, что пришлось выбросить весь улов - вся рыба сгнила. Но самое удивительное - кладбищенский сторож исчез. Обоих бедолаг отпоили брагой, и они охотно делились рассказами. Даже настаивали на правдивости рассказов, когда им со смехом заявляли, что у страха глаза велики. Но в одну из ночей сторож пропал. Просто исчез, не оставив после себя никаких следов. А его более молодой собутыльник - привратник - забаррикадировался в своём доме. Наружу не выходит и лишь соглашается принимать пищу от сердобольных баб, которые о нём заботятся. Он чем-то настолько напуган, что не желает разговаривать ни с кем.

- Где он живёт!? - после того, как это услышал, я первым делом стукнул по столу, как бы намекая, что потраченные на информацию сто золотых не должны быть потрачены напрасно. - Говори!

- Не пропустите, добрый господин, - соловьём пропел староста. - Крайняя хата по дороге в лес. Там всё заколочено, как он попросил. Там он. Прячется.

Мы с Викой оставили словоохотливого неигрового персонажа и быстрым шагом направились по дороге, сопровождаемые шёпотом жителей. Каждый из них был готов помогать нам или стать лучшим другом за деньги. Но не готов идти следом к дому на отшибе, о чём они взволнованно шептали.

- Странные все какие-то, - буркнула Вика, оглядываясь. - Как на нуле были - все какие-то добрые, делами занятые. Стоило баллы прокачать, сразу подозрительные и хмурые стали. Для виду, что ли, ведут себя, как самые обычные люди?