Преодоление

– Ну мысли самые тривиальные. Даже заученные, – возразил Саня. – На эту тему много говорят, пишут. Но знаешь, Димыч, по-настоящему я прочувствовал это лишь тут, в пустыне. Будто все вошло в меня вместе с болью. А выполз наружу, увидел испуганного варанчика и вспомнил Экзюпери. Он тоже однажды оказался в песках. И замечательно описал поведение лисицы-фенека. Ушастый зверек слизывал на рассвете с камней росу, а когда напивался – бежал в свою столовую. К маленьким кустикам, унизанным золотистыми улитками. И вот загадка природы: ни один кустик не объедал начисто. Словно понимал: если поленится обойти несколько километров, начнет лакомиться с первого кустика, за два-три приема на ветвях не останется ни одной улитки. А без улиток не станет и фенеков. Ушастик как бы заранее знал, где подстерегает опасность, и действовал очень мудро… Интересно, правда? Когда готовились к экзаменам на выживаемость, я перечитал десятка три разных книжек. У Кольера, прекрасного знатока природы, встретил любопытный эпизод: бобры – без всякой видимой причины – свалили могучие, затеняющие берег тополя. Точно косилкой прошлись. Действия животных Кольеру долго казались бессмысленными. И лишь через пять лет он понял: эта титаническая работа была частью грандиозного плана! Берега преобразились, появились буйные травы, кустарники, в заросли потянулись животные, птицы, насекомые. Возник новый, более сложный и богатый, а значит, более устойчивый биоценоз… Когда прочитал это, прямо подпрыгнул: бобры так преобразовали часть ландшафта, будто владели самыми новейшими экологическими знаниями!.. Стал разбираться. Оказалось, животным вполне присуща способность к планомерным, преднамеренным действиям. Планомерный образ действия существует уже в зародыше!

Дима после столь необычной для Командира речи не стал шутливо утверждать, как обычно, что Саня – настоящий Цицерон. Дима задумчиво смотрел на темно-вишневый серпик Солнца и будто заново открывал для себя ожившее, сбросившее груз тысячелетий пространство. Он знал: никогда не забыть ему этот день, доставивший столько жестоких страданий, тихий закат, легкое дуновение ветерка, прозрачно-родниковое небо, вечерние тени – незнакомое ощущение вечной нерасторжимости с планетой.

Леша, по-прежнему испытывая дурманящую слабость, в то же время с радостным просветлением все больше и больше укреплялся в мысли, что Санины слова как бы дополняли его собственные размышления, приоткрывали новую грань истины в процессе бесконечных преодолений – невидимое прежде делается видимым, неизвестное – постижимым, сами они становятся другими. «Другими? – удивленно переспросил он себя. – Какими другими? Хуже? Лучше? Надежнее?.. Нет, не то, не то… Природа не знает таких понятий, это все из области человеческой морали, нравственности… Просто, постигая смысл вещей, мы изменяемся, уходим в будущее…» – он окончательно запутался и взглянул на Саню.

Отчаянный небожитель отрешенно улыбнулся в ответ. Калейдоскоп случайных фактов, воспоминаний, историй складывался в его сознании в какую-то важную, давно тревожащую идею, Саня, казалось, без всякой логики извлекал из забвения, из невообразимой дали прошлого незначительные детали, фразы. И вдруг, словно прозрев, он ясно, отчетливо понял: Земля – космический корабль, да, огромный космический корабль, несущийся со своими пассажирами в просторах Вселенной. В корабле все необходимо и целесообразно, все неповторимо, начиная от журчания ручейка и кончая сменой времен года, все гармонично и совершенно. Несовершенны сами пассажиры. Человечество – на данном этапе развития – дисгармонично, грубо, бездумно уничтожает природу, частью которой является. Не познав самих себя, не открыв загадки собственного происхождения, не установив, есть ли жизнь на других планетах, плутая в потемках непознанных законов, бряцает смертоносным оружием, угрожает кораблю и всему живому на нем. Зло, как никогда, воинственно, оснащено ядовитыми газами, атомными, водородными, нейтронными бомбами, ракетами…

– У меня такое ощущение, ребята, – задумчиво сказал Саня, – будто повзрослел лет на двадцать. И мне уже под пятьдесят.

– Все мы стали чуточку старше, – согласился Дима.

– Но почему? Почему познание оплачивается такой ценой? – спросил Леша.

– Кто знает? Тут все. И работа. И ее требования к человеку. И переход количества в качество. И наше отношение к делу, к самим себе. И пустыня. И этот закат, – вздохнул Дима. – Я тоже чувствую себя значительно старше своих тридцати двух. Вы-то по сравнению со мной – мальчишки.

– Ладно, старики, – подвел черту Командир. – Пора ужинать и думать о ночлеге.

– О ночлеге? – растерянно протянул Дима. – У меня совсем из головы вылетело.

– Наверное, придется спать в корабле.

– В корабле?

– Ты можешь предложить что-нибудь лучше?

– Нет, но… В наших спортивных костюмчиках…

– Было испытание жарой, теперь предстоит испытание холодом, – неопределенно произнес Саня.

– Можно попробовать натянуть скафандры.

– Аккумуляторов на ночь не хватит.

– Да, в скафандрах без вентиляции задохнешься.