Преодоление преград

— Что означают твои слова? Это значит, что ты признаешься в том, что бумаги взяла ты? — изумленно спросил Виктор.

Таисия бесстрашно выкрикнула:

— Да! Да, это я сделала! И что? Ну, убей меня теперь за это!

— Но как ты могла, Таисия? — спросил он.

— Ты сам меня довел! — отрезала она. Буравин в недоумении переспросил:

— Я?

— Да, ты! Ты бросил меня! Оставил одну! Что мне оставалось делать? — не унималась Таисия.

— И поэтому ты меня предала?! — изумился Виктор. Таисия гневно кинула ему в лицо:

— Это не я тебя предала, а ты меня!

Буравин, не в силах поверить в сказанное Таисией, настойчиво повторил:

— Значит, ты вынула из сейфа документы и отдала их Самойлову? Это так, Тася?

И он сделал шаг к Таисии. Она испуганно попятилась. Таисия уже успела пожалеть о том, что призналась, и начала оправдываться:

— Он… он меня заставил… Он сыграл на моей слабости, на моих чувствах, он пообещал, что после этого ты ко мне вернешься, — со страхом глядя на Буравина, залепетала она. На глазах у нее появились слезы: — Витя, я была как в тумане… Ты ушел, и я была согласна на все, лишь бы ты опять был со мной…

Буравин был потрясен:

— Тася… Неужели ты думала, что вернешь меня с помощью такого предательства?

— Я клянусь тебе, Витя! Я не понимала, для чего ему эти документы. Я ничего не знала… Он сказал, что они ему нужны… что у вас общие дела… Я же не думала, что он может так поступить! Ведь он был твоим другом, Витя! Почему ты мне не веришь, Витя?

Буравин смотрел на нее со смешанным чувством жалости и презрения:

— Потому что не могу поверить. Я прекрасно помню, что в тот момент, когда Борис объявил мне, что я разорен, ты тоже была в кабинете. И ты торжествовала, Тася! Я помню твою улыбку…

Таисия сделала вид, что потрясена.

— Как ты мог такое подумать? Для меня эта новость тоже была шоком! Я просто не знала, что сказать… как поступить… — горячо запротестовала она.

— А почему ты вообще оказалась с Борисом в кабинете? И именно в этот момент? Не слишком ли странное совпадение? — в Викторе вновь пробудились подозрения.

Таисия поспешила их развеять:

— Я пришла к тебе, Витя… И решила подождать… Клянусь, это чистая случайность! Я понятия не имела, что он тебя разорит! — Буравин недоверчиво покачал головой, было видно, что он сомневается. И Таисия выдвинула последний аргумент: — И потом, ты же мой муж, Витя! Я не работаю, деньги мне даешь ты. Как я могла помогать разорить тебя, если от этого зависит благополучие моей семьи? Мое и нашей дочери? Неужели я хотела сама лишить себя всего, пустить по миру? Ты же понимаешь, что вместе с тобой разорились и мы с Катей.

Она опять всхлипнула, потихоньку наблюдая за Буравиным. Последний аргумент произвел на него впечатление.

— Да… похоже на правду… — протянул он. — Но если я узнаю, что ты мне врала… И что ты все же затеяла это вместе с Борисом.

— Нет! Я же поклялась! — прижала руки к груди Таисия.

Буравин мрачно сказал:

— И я тебе тоже клянусь. Если ты была заодно с Самойловым, ты меня больше никогда не увидишь.

Смотритель стоял на катере и ждал сыновей. Настроение у него было далеко не мирное. Неожиданно у него зазвонил мобильный. Звонил Жора.

— Жора! Где тебя носит, твою мать? Ты нашел Толика? — загремел в трубку отец.

— Да. Но с ним возникли проблемы… — начал Жора.

— Какие проблемы? Тащи его сюда, нам ехать нужно, время теряем! — продолжал орать смотритель.

— Я знаю, шо он… он отказался ехать. Сказал, что передумал… Чтобы мы уезжали одни… Дал мне в челюсть и куда-то ушел…

Смотритель помрачнел:

— Что? Что значит «куда-то»? А ты почему не пошел за ним? Идиот! Бегом на маяк, и если найдешь его там, тащи на катер. Ясно?

Жора послушно кивнул, как будто отец мог его видеть, и, вытянувшись чуть ли не в струнку, крикнул:

— Да, папа!

Смотритель отключил телефон и пробормотал:

— Ни на кого нельзя понадеяться. Надо все делать самому!

Заперев сундук, он в сердцах ушел с катера.

А Толик уже мысленно попрощался со свободой: он принял решение идти в милицию и признаться в похищении Леши.

Но на подходе к зданию милиции его неожиданно окликнули:

— Толик!

Толя вздрогнул и резко обернулся: он не мог не узнать голос отца.

Злой смотритель подошел к нему и сквозь зубы прошипел:

— Что, щеник, сдать нас решил? Толик на мгновение растерялся:

— Да, папа… Я хотел во всем признаться…

— Молчи, придурок! Ты посмел пойти против отца? — и он отвесил сыну крепкую затрещину. Толик сник, испуганно глядя на отца. Смотритель взял его за шиворот и потащил:

— Быстро! Уходим, идиот! На катер!

— Подожди, папа… я объясню… я не хочу уезжать… — лепетал Толик.

Но отец пригрозил:

— Еще хоть слово вякнешь, и я тебя убью! Заткнись и перебирай ногами! Живее!

Смотритель пинками загнал Толика на катер.

— Папа, выслушай меня! Я никуда не хочу плыть! Я хочу остаться здесь, в городе… — продолжал объяснять сын.

— Никто не спрашивает, чего ты хочешь, щенок! Вырастил предателя! Ишь ты, Павлик Морозов выискался! Да я шкуру с тебя спущу! — и он пнул Толика. Тот чуть не со слезами в голосе взмолился:

— Папа! Подожди! Я всю жизнь был послушным, делал, как ты скажешь. Но у меня есть и свое мнение!

Отец перебил его: