Преодоление: Роман и повесть

Ветлицкий не мешал: знал, что Дерябина считает себя по части сервировки наивысшим авторитетом. Между тем стол оборудован был по–холостяцки обильно, уставлен разнокалиберными бутылками, цветами. Много было цветов и на окнах, и даже на полу в банках. Магнитофон наигрывал что‑то экзотическое, со всхлипом.

Дерябин занял свободное место у распахнутого окна и раскупорил пачку сигарет. Закурил и принялся пускать кольцами дым. В углу наискосок, в низком кресле сидела, эффектно выпрямившись, Лана. Вчера она форменным образом вошала Ветлицкого в краску. Встретив его специально посреди пролета, заговорила таким тоном, с такими ужимками, что, глядя со стороны, каждый понимал: начальник участка и бригадир ОТК решают очень сложный и важный производственный вопрос. И действительно вопрос был не из простых.

— Даже пропойцы–грузчики из овощного магазина сочли б тебя невежливым… А еще говорят, долг платежом красен!

— Не пойму, в чем я провинился перед администрацией ОТК? — усмехнулся Ветлицкий.

. — Не поймет! Очень мило! Когда у одинокой женщины был день рождения, она, как мне помнится, пригласила избранный круг гостей, в котором и провела весьма приятный вечер. Конечно, человек предполагает, бог — располагает… Чуда в тот вечер не свершилось, однако кое‑что помнится. Или я ошибаюсь? Ну что ж, если вы не приглашаете одинокую женщину, опасаясь, что она станет шокировать общество, ей остается лишь поздравить грядущего именинника в рабочей, так сказать, обстановке и пожелать ему здоровья, успехов в труде, в личной жизни. Так, кажется, звучит поздравительный штамп?

— Довольно! — бросил Ветлицкий раздраженно.

Работницы, наблюдавшие за оживленно разговаривающими посреди пролета, подумали, сочувствуя Ветлицкому: «Опять бригадирша бракует какие‑то детали, а начальник отстаивает их качество и сердится на Нивянскую».

Чувствуя обращенные на него взгляды, Ветлицкий расслабился, оказал с усмешкой:

— Между прочим, этого самого гостя одинокой женщины в течение так называемого именного вечера обманули трижды.

— Трижды? Какая мелочь! Да будь на ее месте другая женщина, настоящая, она обманула бы его… Ха–ха! Взялся считать женские обманы! Где та кибернетическая машина, которая учтет?!

— Вот именно, — подтвердил Ветлицкий и добавил: — Не в пример ей, я на самом деле именинник. Истинный. Без тройного обмана, и я по собственной инициативе хотел сегодня вечером вручить вам официальное приглашение на светский раут.

— Очень лестно. Не сомневайся, одинокая женщина явится без опоздания.

— Так и надо, раз она эмансипированная.

— Ты хочешь сказать, с нее как с гуся вода?

Ветлицкий усмехнулся. Наблюдавшие за ними рабочие вздохнули с облегчением: начальник и бригадирша нашли решение производственному вопросу.

Лана повернулась, выгнула спину и пошла, грациозно покачиваясь, меж грохающих прессов.

…И вот она пришла на квартиру к Ветлицкому, и стало сразу вокруг праздничней, нарядней. На Лане ситцевое платье, редко усеянное подобием разлапистых цветов магнолий, на ногах лакированные «шпильки». Возле нее тут же сгруппировалось несколько гостей: выздоровевший Круцкий, как всегда без жены, Виктор Тараненко с женой Зоей, заводским экономистом, — женщиной очень въедливой, весьма пышной и притом жароустойчивой: в такую духотищу платье из плотного материала было застегнуто на ней под самое горло. Здесь все давно знали друг друга, ежедневно встречались и потому чувствовали себя свободно. Через мииуту–другую Зоя овладела разговором и, поглядывая с иронией на мужчин, не просто выражала свои мысли, а вещала:

— Век инженеро–руководителей приходит к закату. Это понимает всякий, знающий толк в производстве.

— Ай–ай–ай! Вечная память нам, несчастным… — завздыхали хором мужчины.

— Вместо вас на первое место в хозяйстве, как и должно быть, выходят экономисты–организаторы.

— А нас куда? В курьеры?

— Ваши функции будут ограничены техникой и технологией.

— Зоя Тимофеевна, пожалуйста, просветите нас, тьму–тьмущую, растолкуйте, что она за существо полосатое, этот самый «организатор»?

— Оно — друг директора.

— У–у-у!.. А если это она?

— О–о-о!..

— Друг‑то друг, но у всех есть обязанности, четко очерченные штатным расписанием.

— Друзья и обязанности… Что‑то не очень согласуется.

— Почему? По обязанности даже мужья бывают…

Лана, метнув на собеседницу острый взгляд, сказала:

— А вопрос остался открытым.

Зоя усмехнулась.

— Отвечаю. Организатор, значит, добрый советник. Добрый! — подчеркнула она.

— Это что‑то наподобие юрисконсульта? — подковырнул Зою муж.

— Похоже, но не одно и то же…

— Судя но тому, чему учат в институте, я не согласилась бы занять такую должность ни за какие золотые. Попробуй сунься со своими добрыми советами к такому, например, начальнику цеха… — кивнула Лана на Тараненко.