Препод по соседству (СИ)

— Как же ты меня раздражаешь. Но ничего я приготовил кое-что интересное. После второй пары ты приходишь в столовую и встаешь на колени передо мной, просишь прощения за своего Устинова, и все те унижения, что я пережил. Признаешься, что без ума от меня, целуешь мне ноги, а я, так уж и быть, не отправлю твоей матери одно интересное видео с твоим участие. Заметь, отправлю не только ей, но и всем, с кем она работает.

— Ты больной?

— Хотя, хочу, чтобы ты ещё плакала и умоляла меня снова быть с тобой.

Точно больной.

— Чтобы ты хорошо обдумала свои действия, я скинул тебе видео, открой, посмотри, оцени работу профессионалов. И да, какая жалость, твой Устинов тебе не поможет, интересно, как он себя чувствует? Здоров ли? — мерзко засмеялся Егоров.

— Что я тебе сделала?

— Ничего, только лишь свою голову задрала слишком высоко, такие как ты должны помнить своё место и ползать возле моих ног. А ведь тебе стоило только дать мне, и я, может быть, бросил тебя, не унижая, но тут появился твой Устинов и всё испортил. Но ничего, мы все исправим и сделаем ещё лучше.

Егоров отключился, а вот мерзкое ощущение не ушло. После просмотра видео, отвратительного, я спряталась под лестницей, обдумывая, как выкрутиться из сложившейся ситуации. Нельзя чтобы такое увидела мама, никогда. Но идти на поводу у психа, я тоже не хочу. Поняв, что сама ничего не придумаю, позвонила брату.

— Алло.

— Паша, мне нужна твоя помощь.

* * *

Вторая пара подошла к концу, а новостей от брата никаких.

Что мне делать? Идти в столовую или нет? Хоть бы мог отписаться.

— Можно я его сама придушу? — спросила Иришка, когда мы вышли из аудитории.

— Я бы разрешила, если бы дело не касалось мамы, — грустно улыбнулась.

— И что делать будем?

— Я пойду в столовую, а ты сходи в кафе напротив универа, поешь.

— Размечталась!

— Не хочу, чтобы ты нервничала…

— Не слова про мою беременность! — перебила подруга. — Тоже мне, нашли болезнь! У моих близких такое творится, а от меня всё скрывают. Уж от тебя я не ожидала, могла написать про Макса.

— Столько всего происходит, я не успеваю сориентироваться.

— Так уж и быть, прощаю, но учти в последний раз. Чтобы ничего от меня больше не скрывала.

Сомневаюсь, что в последний, у меня, например, теперь есть чувства, которыми у меня нет желания делиться. Но я устало киваю и направляюсь к столовой. По пути замечаю распечатанные фотографии, от которых уже, если честно, тошнит.

— Больной человек, — качаю головой, снимая фотографии со стен.

— Придурок, — вторит мне подруга.

Не успеваем зайти в столовую, как нас тут же перехватывает Ваха.

— Так девчонки, туда нельзя, — улыбается, но очень настойчиво отталкивает подальше от двери.

— Кто ты такой? — упирает руки по бокам Ирэн.

— Ваха, что происходит? — напрягаюсь.

В это же время из столовой слышится шум, крики, несколько преподавателей поспешно заходят в столовую, за ними следует злющий декан.

— Что за Ваха? — требовательно спрашивает Ира.

— Потом, — шепчу подруге и вновь сосредотачиваю внимание на Вахе.

— Ты скажешь мне что-нибудь или нет?

Мимо нас проходит два полицейских, один из них кивает Вахе.

— Где Паша? — по спине пробегает холодок.

— Любопытство утолю позже, а сейчас давайте отойдем подальше.

— Да что там происходит? — взрывается Ира, пытаясь обойти Ваху.

Но не так-то это просто, обойти такой двухметровый шкаф. Пока Ваха сосредотачивает внимание на Ире, я проскальзываю мимо и захожу под его мат в столовую.

Все перевернуто, словно здесь была какая-то бойня, и судя по лицам испуганных девчонок и довольных лиц парней так все и было.

Преподаватели и декан стоят возле брата, который передает полуживого Дениса в руки полиции.

Боже ты мой!

— Упрямая, — выдыхает мне в макушку Ваха и с легкостью выводит из столовой.

— Что будет с Пашей? — меня интересует только один вопрос.

— Наверное, нам придётся выплатить небольшую сумму ущерба, — улыбается верзила, усаживает меня на окно рядом с притихшей Долбенко и заходит в столовую.

Вскоре выходят два полицейских с шатающим в разные стороны Денисом, и уводят его по коридору к выходу. Потом к нам выходит Паша, вытирая салфеткой кулаки, которые все в крови.

— Проблем больше нет, — говорит мне.

Он до сих пор заведен и сильно зол, это заметно по прямой линии губ и желвакам, ходящим туда-сюда.

— Паша, — говорит Ира, пытаясь подойти к брату.

— Потом, — отвечает и уходит.

А я молча наблюдаю за Вахой и деканом, которые не спеша выходят из столовой.

Ваха с улыбочкой что-то объясняет Владимиру Федоровичу, потом украдкой подмигивая мне, передает декану конвертик, хлопает его по плечу и подходит к нам.

— Что произошло?

— Да ничего особенного, вечером в больницу загляну, всё расскажу, — говорит и тоже поспешно уходит.

— Знаешь, я пропущу остальные пары, мне совсем не нравится в каком состоянии Паша, — говорит Ира.

— Согласна, его лучше не оставлять одного.

— А ты как?

— Всё нормально, иди, — целую Иришку в щеку, и она уходит.